Трактовка идей аристотеля фомой аквинским. Концепция науки аристотеля в интерпретации фомы аквинского

Аристотелевская концепция науки была интерпретирована Фомой Аквинским под углом зрения теологии.

«В первой книге «Метафизики» Стагирит называет четыре понятия, являющиеся вместе с тем элементами, точнее, ступенями науки, а именно: опыт, искусство, знание и мудрость.

Опыт (empeiria), как первая ступень науки , основан на сохранении в памяти отдельных единичных фактов и импульсов, получаемых из материальной действительности, которые создают «опытный» материал. Это возможно потому, что чувства являются как бы каналами, через которые к нам плывут импульсы материального мира. Поэтому же исходным пунктом человеческого познания являются чувственные данные, лучше сказать, впечатления, получаемые от материи. Хотя опыт, или совокупность удержанных в памяти чувственных данных, является основой всякого знания, но он недостаточен, ибо доставляет нам сведения лишь об единичных фактах и явлениях, что не представляет ещё знания. Роль понимаемого таким образом опыта заключается в том, что он является основой дальнейших обобщений.

Следовательно, на нём нельзя останавливаться, необходимо подняться на следующую, более высокую ступень познания, к Techne - искусству, или умению. В него включается прежде всего всякое ремесло, всякая имитация Techne, или искусство (ars), - это результат определённых начальных обобщений, сделанных на основе наличия и повторения некоторых явлений в сходных ситуациях. Таким образом, Аристотель не отрывает techne от empeiria, но усматривает между ними отношения главенства и подчинения.

На Techne основывается третий этап познания - episteme, или подлинное знание , под которым Стагирит понимает способность обоснования того, почему нечто происходит так, а не иначе. Episteme невозможно без предыдущего этапа, т. е. techne, а тем самым и без empeiria. Этот этап представляет более высокую ступень обобщения, более глубокий способ упорядочивания единичных явлений и фактов, чем это имело место на уровне искусства. Человек, обладающий episteme, не только знает, почему что-то происходит так, а не иначе, но вместе с тем умеет передать это другим, а следовательно, способен обучать.

Высшим уровнем познания является sophia, т. е. мудрость, или «первая философия». Она обобщает знания трех предыдущих этапов - empeiria, techne и episteme - и имеет своим предметом причины, высшие основы бытия, существования и деятельности. Она изучает проблемы движения, материи, субстанции, целесообразности, а также их проявления в единичных вещах. Эти основы, или законы, существования путём индукции выводятся из empeiria, techne и episteme, т. е. не имеют априорного характера.

Таким образом, аристотелевская sophia - мудрость - предстаёт как наука высшей ступени обобщения, наука, опирающаяся на три уровня естественного знания.

В толковании Фомы аристотелевская sophia как наука о первоосновах материального бытия утрачивает свой естественный, светский характер, подвергнувшись полной теологизации.

Аквинат со всей определённостью отрывает, изолирует её от её генеалогического древа, т. е. от empeiria, techne, episteme, и сводит к иррациональной спекуляции. В его интерпретации она превращается в «мудрость» (sapientia) саму в себе, становится учением о «первой причине», независимым от всякого иного знания. Её основной идеей является не познание действительности и управляющих ею законов, а познание абсолютного бытия, обнаружение в нём следов Бога. В аристотелевское понятие sophia Фома вкладывает теологическое содержание, или, иначе говоря, практически отождествляет его с теологией. У Аристотеля объектом sophia были наиболее общие основы действительного бытия; у Фомы её объект оказывается сведённым к абсолюту. В результате человеческое стремление к познанию оказывается перенесённым из земной, объективной реальности в сверхъестественный, иррациональный мир. Созерцание Бога вместо познания главных основ объективной действительности - вот сущность толкования Фомой аристотелевского понятия науки применительно к нуждам церкви.

Теологизированная подобным образом sophia Стагирита получает титул высшей мудрости - maxime sapientia, независимой от какой-либо иной научной дисциплины».

Юзеф Боргош, Фома Аквинский, М., «Мысль», 1975 г., с. 35-37.

Фома (1226-1274) родился в г. Аквино на Сицилии. Он происходил из щими, если видит в ней силу, воплощающую в земной жизни идею спра- дворянской семьи, но предпочел военной карьере путь монаха и богосло- ведливости.Августин полагает, что именно государство способно вопло-на. После учебы в монастыре доминиканского орденаФома продолжил тить в земной жизни человека принцип христианской справедливости свое образование в университете Неаполя, а затем преподавал философию «каждому воздастся по делам его». Условием этого является подчинениеи теологию в университетах Неаполя, Рима, Парижа и Кельна, государства божественной воле как источнику справедливости и права.В историю христианской философии и теологииФома вошел как про- От праведникаАвеля происходит «христианское государство», основан- ]должатель рациональной линии, начатойАвгустином. Он известен как со- ное на постулатах «Града Божьего», т. е. на заботе правителей о подданных, здатель схоластики (рационального или «школьного» знания) в ее наиболее От грешникаКаина происходит «общество нечестивых», основанное на совершенном варианте, за что и был удостоен католической церковью зва- постулатах «Града земного», т. е. на насилии и грабеже.ния «ангельского доктора». После смертиФомы схоластика вырождается,теряет свое значение школы рационально-логического мышления и приобретает современного значение мертвого знания.

Особых успеховФома достиг в рецепции (заимствовании) античной философии в христианской теологии. Особое влияние на его воззрения оказалАристотель.

В своих трактатах «Сумма теологии», «Сумма против язычников» и «О правлении государей» Фома использовал положения, совместимые с хрис­тианством,и тем самым в значительной степени усовершенствовал кон­цепциюАристотеля.

Фома, как иАристотель, понимал человека как «общественное существо», которое руководствуется в своем поведении разумом. Знаменитая форму­лаАквината «наука - служанка богословия» определяет взаимодействие ре­лигиозной веры и рационального знания в познании человеком окружаю­щего мира.Фома считает науку низшим видом знания, т. к. она основыва­ется на чувствах и может постичь только внешний, не очень важный для человека материальный мир, в то время как богословие является высшим видом знания, т. к. основывается на разуме и вере. Только богословие мо­жет дать человеку знание основных законов бытия и смысла жизни и тем самым привести к спасению души.

В сравнении сАвгустином Фома углубляет рационализм своей теологии и переходит от волюнтаристской к интеллектуальной этике. В целом эти­ческие позицииАвгустина иФомы одинаковы: человек должен руковод­ствоваться в своих поступках десятью заповедями Нагорной проповеди Хри­ста. НоФома дополняет эти заповеди логической аргументациейАристо­теля. Приобретение человеком знаний должно предшествовать появлению у него желаний, т. е. знание должно доминировать над добродетелью. Че­ловек должен ориентироваться не на механически запоминаемые, а на про­думанные и сознательно выполняемые заповеди.

При этом в отличие отАристотеля Фома различает человека как хрис­тианина, соотнесенного только с Богом, и как гражданина, соотнесенно­го, как его часть, с государством.

Фома исходил из понимания Аристотелем государства как части миро­порядка. Но если у Аристотеля государство - это часть физической приро­ды, то у Фомы - это часть универсального миропорядка, созданного и управ­ляемого Богом, как форма сотрудничества людей, объединенных органами политической власти, имеющих право издания законов.

Цель и смысл существования государства, по мнениюФомы, заключа­ются в обеспечении материальных средств существования индивидов, в создании условий для их умственного и нравственного развития.Фома, опираясь на концепцию естественных прав человекаАристотеля, оправ­дывает право владения частной собственностью, подчеркивая, что госу­дарство должно гарантировать это право.

Вслед заАвгустином Фома. создает авторитарную политико-правовую концепцию. Они оба исходят из того, что подавляющая часть людей склон­ны к греху и, следовательно, нуждаются в руководстве со стороны госу­дарства. Они оба отрицают основной постулат средневековых ересей о ра­венстве людей.

Фома отождествляет процессы создания государства людьми и сотво­рения мира Богом: сначала возникает масса людей/вещей, а затем они де­лятся на виды/сословия в соответствии со своими функциями. Автори­тарность политико-правовой концепцииФомы основывается на учении Аристотеля об «активной форме» (Боге), в авторитарном виде дающей жизнь, движение и развитие «пассивной материи» (т. е. природе и челове­честву).

Государство в своей иерархичной^груктуре должно быть разделено на три сословия (категории работников): духовенство, дворянство и тех, кто занят материальным производством. Участие всех сословий в управлении государством является гарантом социального мира и порядка. Сословный "Статус индивида определяется Богом по рождению, и человек не может его изменить своей волей. Социальная доктринаФомы статична, как и бо­жественный миропорядок.

Фома вслед заАристотелем различает справедливые и несправедливые формы государства как королевства (политические монархии) и деспотии (абсолютные монархии), но при этомФома изменяет понятие общего блага как критерий различия государств, приводя его в соответствие с христи­анской доктриной.

В отличие отАристотеля Фома считает оптимальной формой государ­ства не республику (политию), а монархию.Аквинат предпочитает един­ство государства многообразию как основу внутреннего мира и средство предотвращения раздоров.

~ Фома понимает власть в трех ипостасях: как сущность (божественное установление), как приобретение (форма государства) и как использование (режим функционирования государства).

Власть как сушносты- это определяемый Богом, вечный,и ненаруши: мый принцип мироустройства, воплощающийся в отношениях господства и подчинения.

Власть одного короля может смениться властью другого, но нельзя унич­тожить власть как сущность, т. к. это разрушит и весь миропорядок, и само государство. Это недопустимо, т. к. возвратит общество в первобытное со­стояние хаоса и насилия.

Власть как приобретение и использование может осуществляться не только по божественным, но и по человеческим законам. На этих уровнях возможны злоупотребления правителей, нарушения ими и божественных, и естественных законов.Если король в управлении государством руководствуется личным бла­гом и произволом, то церковь определяет его как грешника, и он теряет право на власть, и, следовательно, подданные имеют право на свержение греховного правителя. Юридически это осуществляется через вмешатель­ство римского папы, отлучающего такого правителя от церкви.-Только ре­лигиозно-нравственное влияние церкви на светских правителей является гарантией против их вырождения в тиранов и, следовательно, легитими­рует их власть. Таким образом,Фома обосновывает теократические пре­тензии папы как «главы республики Христа» на общеевропейскую власть.

В сравнении сАристотелем Фома увеличивает степень свободы инди­вида, т. к. свобода воли индивида у него функционирует на различных уров­нях бытия как на естественно-природном, так и на божественно-сакраль- ном. Свобода воли индивида основана на познании божественных целей бытия и, соответственно, эта свобода ограничена и структурирована зако­нами этого бытия.

ЗаконФома понимает как:

правило достижения божьих целей;

разумно познанная необходимость;

выражение божественного разума.

Фома заимствует уАристотеля различие естественного (природного) и позитивного (человеческого) права, но дополняет эти два вида их сакраль­ными проекциями.

Под естественным правомФома понимает совокупность законов дви­жения всех существ к целям, обусловленным их природой, и, соответствен­но, регулирующих порядок человеческого общежития, самосохранения и продолжения рода.

Его дополняют человеческие законы как действенное право, подкреп­ляющее естественное право государственным принуждением. Это принуж­дение ограничивает извращения свободы воли человека, которые прояв­ляются в его способности творить зло.

Естественному праву, как отражению божественного разума в челове­ческом разуме, соответствует вечное право, как «божественный разум, уп­равляющий миром».

Поскольку человеческий закон не может самостоятельно покончить со злом в мире, ему на помощь приходит его проекция - божественный или откровенный закон, выраженный в тексте Священного Писания. Автори­тет Библии преодолевает несовершенство человеческого разума, помогая ему достичь единства представлении о правде и обеспечивая единство и гармонию устройства государства и общества.

Таким образом,Фома Аквинский сумел органично соединить достиже­ния античной и христианской политико-правовой мысли, создав базовую средневековую концепцию государства, церкви и права.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

на тему «Фома Аквинский как систематизатор учения Аристотеля»

Фома Аквинский известен нам не только как самостоятельный мыслитель, но и как систематизатор учения Аристотеля.

Начиная с XII в. Европа главным образом через арабское и еврейское посредничество знакомилась с наследием Аристотеля, в частности с неизвестными до того времени его метафизическими и физическими трактатами. Арабские версии переводились на латынь с начала 13 в. Аристотель переводился непосредственно с греческого.

Деятельность по переводу Аристотеля привела к серьезной конфронтации между греческим рационализмом, представленным Аристотелем и христианским, субрациональным пониманием мира. Постепенное принятие Аристотеля и приспособление его к потребностям христианского понимания мира имели несколько этапов и хотя этот процесс и контролировался церковью, не обошелся он без кризисов и потрясений.

На интерпретацию аристотелизма в пантеистическом духе (Давид из Динанта) первоначально церковь ответила запретом изучения в Парижском университете Аристотелевских естественнонаучных произведений и даже "Метафизики" (декреты папы от 1210 и 1215 г.). Папа Григорий IX в 1231 г. эти запреты подтвердил, но одновременно дал указание специально созданной коммисии, чтобы та проверила труды Аристотеля относительно их возможного приспособления к католическому вероучению, что отражало тот факт, что изучение Аристотеля стало в то время жизненной необходимостью для университетского образования и развития научно-философского знания в Западной Европе. В 1245 г. изучение философии Аристотеля было разрешено без ограничений, а в 1255 г. никто не мог получить степень магистра, не изучив труды Аристотеля.

Расширение социальных, географических и духовных горизонтов, связанное с крестовыми походами, знакомство с трактатами Аристотеля и арабским естествознанием потребовали обобщить все известные знания о мире в строгую систему, в которой бы царствовала теология. Эта потребность реализовалась в больших Суммах - трудах, где исходным материалом являлся христианский образ мира, охватывающий природу, человечество, духовный и видимый мир. Теология тем самым представлялась как научная система, обоснованная философией и метафизикой.

В середине XIII в. победило мнение, согласно которому теология нуждается в оздоровлении философией Аристотеля. Однако шел спор, каким образом ее применить, чтобы не повредить христианской теологии. Схоластики разделились на два главных лагеря. Консервативное учение настаивало на сохранении основных положений Августина в теологических вопросах, но с применением одновременно и философских элементов аристотелизма. Прогрессивное течение большой упор делало на Аристотеля, хотя и здесь не было полного отмежевания от традиций августинского мышления. Растущее влияние Аристотеля вылилось наконец в новую теолого-философскую систему, которую создал Фома Аквинский.

В средние века выяснилось, что августинизм не способен противостоять мощному влиянию аристотелизма. Необходимо было "оседлать" аристотелевскую философию, чтобы исключить постоянную опасность отклонения от католической ортодоксии. Приспособление Аристотеля к католическому учению стало жизненной необходимостью для церкви. Эту задачу выполнили схоластики доминиканского ордена, наиболее выдающимися из них были Альберт Великий и Фома Аквинский. Сам Альберт не создал логически стройной, единой философской системы. Выполнил эту задачу только его ученик Фома.

Фома Аквинский родился примерно в 1225 г. Он был сыном графа Ландольфа Аквинского, воспитывался у бенедиктинцев в Монтекассино. Изучал в Неапольском университете свободные искусства. В семнадцать лет всту­пает в доминиканский орден, который посылает его учиться в Париж. Его учителем становиться Альберт Великий, за которым он следует в Кельн-на-Рейне. В 1252 г. он вновь возвращается в Париж, чтобы начать там свою академическую деятельность. Во время пребывания в Италии он знакомится с трудами Аристотеля. Дальнейшее пребывание в Париже (1268-1272) было очень важным, здесь он становится известным преподавателем теологии, включается в полемическую борьбу, в решение спорных вопросов. Умер в 1274 г. по пути на Леонский собор в монастыре Фоссануова, близ Террачино. За мягкость и легкость своего характера он получил прозвище "ангельского доктора" (doctor angelicus). В 1368 г. его останки были перенесены в Тулузу.

Фома Аквинский - автор множества работ, посвященных вопросам теологии и философии. Главными трудами его считаются "Сумма теологии" (1266-1274) и "Сумма против язычников" (1259-1264). В "Сумме теологии" (т.е. совокупности теологических учений) разрабатывается католическая догматика. Она становится основным произведением всей схоластической теологии.

Наука и вера

Области науки и веры у Аквинского совершенно ясно определены. Задачи науки сводятся к объяснению закономерностей мира. Аквинский признает также возможность достижения объективного, верного знания и отвергает такие представления, согласно которым действительным считается лишь деятельность человеческого разума. Познание должно быть направлено прежде всего на объект, но не в коем случае не внутрь, на субъективные стороны мышления.

И хотя познание объективно и истинно оно не может охватить все. Над царством философского, метафизического познания находится другое царство, которым занимается богословие. Сюда нельзя проникнуть естественной силой мышления. Здесь Аквинат отличается от некоторых авторов ранней схоластики, например Абеляра и Ансельма, которые стремились сделать постижимой разумом всю область христианской догматики. Область наисущественейших таинств христианской веры остается для Аквинского вне философского разума и познания (например: триединство, воскресение и т.д.). Речь идет об истинах сверхъестественных таких как, божественное откровение, благая весть, которые содержаться только в вере.

Однако между наукой и верой нет противоречия. Христианская истина стоит выше разума, но она не противоречит разуму. Истина может быть лишь одна, ибо происходит от бога. Аргументы, которые выдвигаются против христианской веры с позиций человеческого разума, противоречат высшему, божественному разуму, а средств, которыми обладает человеческий разум для такого противостояния, явно недостаточно. Данный тезис Аквинат постоянно обосновывал и доказывал в полемических трактатах, направленных как против язычников, так и против христианских еретиков.

Философия и теология

Философия должна служить вере, теологии тем, что религиозные истины представляет и толкует в категориях разума, и тем, что опровергает как ложные аргументы против веры. Этой ролью она и ограничивается. Философия сама не может доказать сверхъестественную истину, но может ослабить выставленные против нее аргументы. Понимание роли философии как орудия теологии находит у Аквината самое совершенное выражение.

Томистское учение о бытии

Наибольшее число элементов учения Аристотеля содержит томистское учение о бытии. Однако от естественнонаучных взглядов Аристотеля Аквинский абстрагировался и реализовал прежде всего то, что служило требованиям христианской теологии.

Как у Августина и у Боэция высшее начало у Фомы есть бытие. Под бытием Фома понимает христианского бога, сотворившего мир, как о том повествуется в Ветхом завете. Различая бытие и сущность, Фома тем не менее не противопоставляет их, а вслед за Аристотелем подчеркивает их общий корень. Сущности или субстанции обладают, согласно Фоме, самостоятельным бытием, в отличие от акциденций (свойств, качеств), которые существуют только благодаря субстанциям. Отсюда выводится различение так называемых субстанциальных и акцидентальных форм. Субстанциальная форма сообщает всякой вещи простое бытие, а потому при ее появлении мы говорим, что нечто возникло, а при ее исчезновении - что нечто разрушилось. Акцидентальная же форма - источник определенных качеств, а не бытия вещей. Различая вслед за Аристотелем актуальное и потенциальное состояния, Фома рассматривает бытие как первое из актуальных состояний.

Сущим, реальностью (существованием) вещи становятся потому, что формы, которые отделимы от материи (либо выступают в чисто субсистентном, идеальном виде, как ангелы и души, либо являются энтелехией те­ла), входят в пассивную материю. В этом существенное отличие представлений Аквината от Аристотелевых, у которого форма всегда выступает в единстве с материей с одним исключением: форма всех форм - бог - является нетелесной. Различие между материальным и духовным миром состоит в том, что материальное, телесное состоит из формы и материи, в то время как духовное имеет лишь форму.

Во всякой вещи, считает Фома, столько бытия, сколько в ней актуальности. Соответственно он выделяет четыре уровня бытийности вещей в зависимости от степени их актуальности, выражающийся в том, каким образом форма, то есть актуальное начало, реализуется в вещах.

На низшей ступени бытия форма, согласно Фоме, составляет лишь внешнюю определенность вещи (causa formalis); сюда относятся неорганические стихии и минералы. На следующей ступени форма предстает как конечная причина (causa finalis) вещи, которой внутренне присуща целесо­образность, названная Аристотелем "растительной душой", как бы формирующей тело изнутри, - таковы растения. Третий уровень - животные, здесь форма есть действующая причина (causa efficiens), поэтому сущее имеет в себе не только цель, но и начало деятельности, движения. На всех трех ступенях форма по-разному входит в материю, организуя и одушевляя ее. Наконец, на четвертой ступени форма предстает уже не как организующий принцип материи, а сама по себе независимо от материи (forma per se, forma separata). Это дух, или ум, разумная душа, высшее из сотворенных сущих. Не будучи связана с материей, человеческая разумная душа не погибает со смертью тела. Поэтому разумная душа носит у Фомы название "самосущего". В отличие от нее, чувственные души животных не являются самосущими, а потому они и не имеют специфических для разумной души действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела - мышления и воления; все действия животных, как и многие действия человека (кроме мышления и акта воли), осуществляются с помощью тела. Поэтому души животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая душа бессмертна, она есть самое благородное в сотворенной при­роде. Следуя Аристотелю, Фома рассматривает разум как высшую среди человеческих способностей, видя и в самой природе прежде всего ее разумное определение, каковым он считает способность различать добро и зло. Как и Аристотель, Фома видит в воле практический разум, то есть разум, направленный на действие, а не на познание, руководящий нашими поступками,нашим жизненным поведением, а не теоретической установкой, не созерцанием.

В мире Фомы подлинно сущими оказываются в конечном счете индивидуумы. Этот своебразный персонализм составляет специфику как томистской онтологии, так и средневекового естествознания, предмет которого - действие индивидуальных "скрытых сущностей" - "деятелей", душ, духов, сил. Начиная с бога, который есть чистый акт бытия, и кончая малейшей из сотворенных сущностей, каждое сущее обладает относительной самостоятельностью, которая уменьшается по мере движения вниз, то есть по мере убывания актуальности бытия существ, располагающихся на иерархической лестнице.

У бога сущность тождественна с существованием. Напротив, сущность всех сотворенных вещей не согласуется с существованием, ибо она не вытекает из их единичной сути. Все единичное является сотворенным, существует благодаря другим факторам, таким образом, имеет характер обусловленный и случайный. Лишь бог абсолютен, не обусловлен, поэтому он существует с необходимостью, ибо необходимость содержится в его сущности. Бог является простым бытием, сущим; сотворенная вещь, существо являются бытием сложным. Томистское решение проблемы взаимоотношения сущности и существования укрепляет дуализм бога и мира, что соответствует главным принципам христианского монотеизма.

Концепция универс алий

В связи с учением о форме более внимательно рассмотрим концепцию универсалий Аквината, которая выражает позиции умеренного реализма. Во-первых, общее понятие (универсалии) существует в единичных вещах (in rebus) как их сущностная форма (forma substantiales); во-вторых, они образуются в человеческом разуме при абстрагировании от единичного (postres); в-третьих, они существуют до вещей (anteres) как идеальный предобраз индивидуальных предметов и явлений в божественном разуме. В этом третьем аспекте, в котором Аквинат онтологизирует будущее в смысле объективного идеализма, он отличается от Аристотеля.

Доказательства бытия бога

Бытие бога может быть доказано, согласно Аквинату, разумом. Он отвергает онтологическое доказательство бога, которое дал Ансельм. Выражение "бог существует" не является для разума очевидным и врожденным. Оно должно быть доказано. "Сумма теологии" содержит пять доказательств, которые взаимосвязаны друг с другом.

Перводвигатель

Первое основано на том, что все, что движется, движимо чем-то другим. Нельзя, однако, этот ряд продолжать до бесконечности, ибо в таком случае не существовало бы первичного "двигателя", а следователь­но, и того, что им движимо, так как следующее движется лишь потому, что оно движимо первым. Этим определяется необходимость существования первого двигателя, которым является бог.

Первопричина

Другое доказательство исходит из сущности действующей причины. В мире имеется ряд действующих причин, Но невозможно, чтобы нечто было действующей причиной самого себя, а это нелепо. В таком случае необходимо признать первую действующую причину, который и является бог.

Первая необходимость

Третье доказательство вытекает из взаимоотношения случайного и необходимого. При изучении цепи этой взаимосвязи также нельзя идти до бесконечности. Случайное зависит от необходимого, которое имеет свою необходимость либо от иного необходимого, либо в самом себе. В конце концов выясняется, что существует первая необходимость - бог.

Наивысшая степень совершенства

Четвертым доказательством служат степени качеств, следующие друг за другом, которые есть везде, во всем сущем, потому должна существовать наивысшая степень совершенства, и опять ею является бог.

Телеологическое

Пятое доказательство - телеологическое. В его основе лежит полезность, проявляющаяся во всей природе. Все, и даже кажущееся случайным и бесполезным, направляется к некоей цели, имеет смысл, полезность. Следовательно существует разумное существо, которое направляет все ес­тественные вещи к цели, им и является бог.

Очевидно, что не следует предпринимать специальных исследований, чтобы выяснить, что эти доказательства близки к рассуждениям Аристотеля (и Августина). Рассуждая о сущности бога, Аквинский выбирает средний путь между представлением о личном боге и неоплатоновским его пониманием, где бог полностью трансцендентен, непознаваем. Познать бога, по Аквинату, можно в трояком смысле: познание опосредовано божественным влиянием в природе, на основе подобия творца и сотворенного, ибо понятия напоминают божественные творения. Все может быть понято лишь как частица бесконечного совершенного существа бога. Человеческое познание во всем несовершенно, но все-таки оно учит нас видеть как абсолютное существование в себе и для себя.

Откровение учит также видеть бога как творца вселенной (согласно Аквинату, сотворение относится к реальностям, которые можно познать лишь через откровение). В сотворении реализует бог свои божественные идеи. В такой интерпретации Аквинский вновь воспроизводит платоновские идеи, но в другой форме.

Проблема ч еловеческой души

К наиболее изученным вопросам творчества Фомы Аквинского относятся проблемы человеческой души. Во многих своих трактатах он рассуждает о чувствах, памяти, отдельных душевных способностях, об их взаимных связях, о познании. При этом он исходит из Аристотелевского понимания пассивной материи и активной формы. Душа является формирующим принципом, действующим во всех жизненных проявлениях. Человеческая душа бес­телесна, она есть чистая форма без материи, духовная, независимая от материи субстанция. Этим обусловливается ее неучтожимость и бессмертие. Так как душа является субстанцией, независимой от тела, то она не может быть им уничтожена и, как чистая форма, не может быть разрушена сама по себе. Таким образом, человеческую жажду бессмертия Аквинат считает доказательством бессмертия душевной субстанции, что противоречит аверроизму, который признает бессмертие атрибутом лишь надиндивидуального духа.

От Аристотеля идет Аквинский, развивая теорию отдельных душевных сил или свойств. Он различает вегетативную душу, присущую растениям (обмен веществ и размножение), ее он отличает от сензитивной, которую имеют животные (чувственные восприятия, стремления и свободное, произвольное движение). У человека к этому всему прибавляется интеллектуальная способность - разум. Человек имеет разумную душу, которая выполняет функции и двух низших душ (этим Аквинат отличается от францисканцев, например от Бонавентуры). Разуму Аквинат отдает предпочтение перед волей. Интеллект возвышается над волей. Если мы познаем вещи на основе их внешней реальности, а не их внутренней сущности, то отсюда вытекает кроме всего прочего и вывод, что собственную душу мы познаем опосредованно, а не непосредственно, через интуицию. Томистское учение о душе и познании является рационалистическим. Идеи доминиканца Фомы Аквинского решительно противостоят воззрениям францискацев не только в области психологии но и в других областях. Францисканская теория подчеркивает прежде сего активность человеческого познания. Аквинат, ссылаясь на Аристотеля, воссоздает пассивный, рецептивный характер познания. В познании он усматривает образное восприятие реальности. Если образ совпадает с действительностью, значит, познание правильное.

На вопрос об источниках человеческого познания Аквинат отвечает, подобно Аристотелю: источником является не причастность к божественным идеям (либо воспоминаниям о них), но опыт, чувственное восприятие. Весь материал познания исходит из чувств. Деятельный интеллект обрабатывает этот материал дальше. Чувственный опыт представляет лишь индивидуальную, единичную вещь. Собственно объектом разума является сущность, которая заключена в отдельных вещах. Познание сущности возможно с помощью абстракции.

Томистская этика

На учении о душе построена и томистская этика. Предпосылкой нравственного поведения Аквинат считает свободу воли. Здесь он тоже выступает против Августина и францисканской теории. Что касается добродетелей, то Аквинский, вопроизводя четыре традиционные греческие добродетели: мудрость, отвагу, умеренность и справедливость, добавляет еще три христианские: веру, надежду и любовь. Конструкция томистского учения о добродетелях весьма сложна, но его центральная идея проста. Она основана на предпосылке, что человеческим естеством является разум: кто против разума, тот и против человека. Разум возвышается над волей и может ею управлять. Смысл жизни Аквинат видит в счастье, которое в духе своего теоцентристского мировоззрения понимал как познание и созерцание бога. Познание является наивысшей функцией человека, бог же - неисчерпаемый предмет познания. Конечная цель человека заключена в познании, созерцании и любви к богу. Путь к этой цели полон испытаний, разум ведет человека к нравственному порядку, который выражает божественный закон; разум показывает, как следует себя вести, чтобы прийти к вечному блаженству и счастью.

Учение о государстве

Аквинат, будучи аристотеликом, подобно Альберту Великому, интересовался миром. У Альберта интерес склонялся прежде всего к миру природы, к естественнонаучным вопросам. Аквинского же интересовал нравственный мир и, таким образом, общество. Центром его интересов были духовные и социальные проблемы. Как и греки, он помещает человека прежде всего в общество и государство. Государство существует затем, чтобы заботиться об общем благе. Аквинат, однако, решительно выступает против социального равенства, сословные различия он считает вечными. Подданные должны подчиняться господам, покорность является их основной добродетелью, как и всех христиан в целом. Лучшая форма государства ­монархия. Монарх должен быть в своем царстве тем, чем является душа в теле, а бог в мире. Власть доброго и справедливого короля должна быть отражением власти бога в мире.

Задача монарха - вести граждан к добродетельной жизни. Важнейшими предпосылками для этого выступают сохранения мира и обеспечение благо­состояния граждан. Внешней целью и смыслом является достижение небесного блаженства. К нему человека ведет уже не государство, но церковь, представленная священниками и наместниками бога на земле - римским папой. Роль церкви выше, чем государства и поэтому владыки этого мира должны быть подчинены церковной иерархии. Аквинат провозглашает необходимость безусловного подчинения светской власти власти духовной, всеобъемлющая власть должна принадлежать церкви.

Главным в творчестве Фомы Аквинского является разработанный им классификационно-упорядоченный метод упорядочения, различения и размещения отдельных знаний и сведений. Непосредственно после смерти Аквинского вспыхнула ожесточенная борьба за ведущую роль томизма в ордене и во всей католической церкви. Сопротивление оказывала прежде всего францисканская теология, ориентированная на Августина. Для нее некоторые признаки онтологии и гноселогии Аквината были неприемлемы, например то, что человек имеет лишь одну форму (т.е. деятельность души), которой все подчинено; она не принимала также отрицание духовной материи, признание опосредованного познания души.

В конце 13-го начале 14-го в. томизм преобладал в доминиканском ордене. Аквинский был признан его "первым доктором", в 1323г. провозглашен святым, в 1567 г. признан пятым учителем церкви. Твердыней томизма становится университет в Париже (позднее - Кельн-на-Рейне). Постепенно томизм становится официальной доктриной церкви.

Папа Лев XIII провозгласил 4 августа 1879 г. в энциклике "Aeterni Paris" учение Фомы Аквинского обязательным для всей католической церк­ви. В XIX и XX вв. на его основе развивается неотомизм, расчлененный на различные направления.

Подобные документы

Основные положения средневековой философии. Возникновение схоластической философии в западной Европе. Период расцвета схоластики. Духовная культура. Альберт Великий и Фома Аквинский. Вопросы науки и веры. Концепция универсалий. Проблемы человеческой души.

реферат , добавлен 09.03.2012


Основные разделы средневековой философии: являются патристика и схоластика. Теории Августина - родоначальника теологически осмысленной диалектики истории, о Боге, человеке и времени. Фома Аквинский о человеке и свободе, его доказательства бытия Бога.

презентация , добавлен 17.07.2012


Творчество Аристотеля в области философии и науки. "Рождение" метафизического учения Аристотеля. Философское и метафизическое учение Аристотеля. Основные постулаты физики Аристотеля. Цитаты из "Физики" Аристотеля. Основной принцип греческой философии.

реферат , добавлен 25.07.2010


Жизненный путь Фомы Аквинского, его учение о бытии, учение о человеке и его душе. Основные черты философии средневековья. Теория познания и этика средневекового философа. Пять доказательств бытия Бога. Политика и зарождения новых способов миропонимания.

реферат , добавлен 06.06.2010


Научно-философские знания в XIII в. Работы Аристотеля в коментариях Аверроса и Фомы Аквинского. Материалистические основы философии. Косвенные доказательства Бытия Божия, концепция божественной первопричины. Потребность удовлетворения мышления, разума.

реферат , добавлен 25.05.2010


Проблемное поле философской теологии. Основные положения учения Фомы Аквинского. Основная заслуга Аквината. Материя и форма как два составляющих начала. Пять путей доказательств бытия Бога. Теория познания и интеллект. Учение об обществе и государстве.

реферат , добавлен 26.03.2015


Как умеренный реализм Аристотеля воспринимался и пересматривался Фомой Аквинским. Построения Аквината и их значение для истории философии. Вопрос о форме и материи. Учение Фомы Аквинского как высший этап в развитии западноевропейской схоластики.

реферат , добавлен 02.09.2013


Особенности стиля философского мышления средневековья. Рассмотрение христианства с позиции науки. Яркие представители теологической философии эпохи. Проблема разума и веры в учении Августина. Фома Аквинский как систематизатор средневековой схоластики.

контрольная работа , добавлен 12.12.2010


Фома Аквинский - центральная фигура средневековой философии позднего периода, систематизатор ортодоксальной схоластики, основатель томизма. Построение теории познания на основе учения о реальном существовании всеобщего. Антропология Фомы Аквинского.

реферат , добавлен 15.12.2010


Краткая биография Аристотеля. Первая философия Аристотеля: учение о причинах начала бытия и знания. Учение Аристотеля о человеке и душе. Логика и методология Аристотеля. Аристотель является создателем самой обширной научной системы античности.

С какими явлениями был связан острый «кризис веры» в средневековой Западной Европе? Кто и как, противостоя этому, пытался совместить логику и веру? Чему посвящены труды Фомы Аквинского? Какие доказательства бытия Бога он приводит? Рассказывает Виктор Петрович Лега.

Традиционно схоластика связывается с именем Фомы Аквинского, жившего в XIII веке, – одного из самых известных представителей этого течения.

Но чтобы разобраться в его философии и в тех причинах, которые привели его к собственному философскому методу, нужно вернуться на несколько веков назад и хотя бы бегло рассмотреть арабскую философию.

С Запада на Восток и вновь на Запад

Итак, вернемся в V–VI век – время, когда одна за другой закрываются философские школы. Сначала по эдикту императора Зенона закрывается аристотелевская школа, затем император Юстиниан закрывает школу Платона – Академию. Причина вполне понятна: борьба с ересями, борьба с оригенизмом, который вполне мог подпитываться этими философскими школами. Многие философы, боясь преследований, переезжают со своими библиотеками на Восток – в Дамаск и Багдад, где возникает так называемый «Дом мудрости», в котором будут храниться эти книги.

В арабский мир попадают труды Платона, Аристотеля, Гиппократа, Галена, Птолемея… И во многом причина так называемого «арабского Возрождения» – возникновения арабской философии, математики, медицины, астрономии – именно в том, что арабы оказались очень хорошими учениками и продолжателями великой греческой и византийской учености. Они переводят многое на арабский язык. Даже такая забавная вещь: мы говорим, что Птолемей написал работу под названием «Альмагест»; но настоящее название труда великого греческого астронома «Великое построение», Слово «великое» по-гречески звучит как «мегистэ» и с арабским артиклем «аль» оно и вошло в наш лексикон. Но возникала и путаница: в арабский мир попали также работы Плотина, но никто не знал, чьи это работы, и решили, что это тоже Аристотель, – так работы Плотина получили название «Теология Аристотеля».

Вот на этом фундаменте и возникает впоследствии – в IX–XI веках – замечательная арабская философия, которая представлена такими именами, как аль-Фараби (872–950) и Ибн Сина (980–1037), наиболее известный в Европе под именем Авиценна. Эти два мыслителя составили философско-религиозную систему, где объясняли основные положения ислама – монотеистической религии, опираясь на идеи Аристотеля и, сами того не замечая, на идеи Плотина.

Но в конце XI – начале XII века знаменитый мусульманский богослов аль-Газали (1058–1111) обрушился на них с решительной критикой. Аль-Газали стал утверждать, что такие философы, как Платон, Аристотель, аль-Фараби и Ибн Сина, являются наиболее опасными для ислама, потому что они под видом религии проповедуют самый радикальный атеизм, ведь в их учении ничего не говорится о посмертной участи людей, о Личном Боге, Который беспокоится о судьбе каждого человека, нет учения о сотворении мира, потому что они пишут, что мир вечен и Бог является лишь его перводвигателем.

Попытку защитить философию от критики аль-Газали предпринял Ибн Рушд (1126–1198), более известный в Европе под именем Аверроэса. Необходимо заметить, что Ибн Рушд жил на территории Испании, которая в это время была завоевана арабами. А вместе с завоевателями, естественно, приходили ученые и философы, так что Испания оказалась очень развитой в научном, культурном и философском плане. Туда попали и книги Аристотеля.

Ибн Рушд стал спорить с аль-Газали, показывая, что философия не противоречит исламу –наоборот, она доказывает то же самое – только другим языком. А если и возникают противоречия, то они возникают потому, что буквально понятый Коран на самом деле приводит нас к неправильному учению о Боге, к пониманию Бога как некоего человека, который может гневаться и радоваться. Но ведь в Боге нет изменений, Он вечен, существует вне времени, поэтому и учение о Нем может быть только философским. А Коран с его простыми словами, примерами и образами написан для обычного человека, который философии не понимает, его нужно пугать вечными мучениями или, наоборот, обещать ему вечное блаженство, ведь только так можно установить нравственность в обществе.

Однако время уже было другим, ислам набирал силу, учение Ибн Рушда в мусульманстве не было поддержано. Наступает закат философской и вообще научной мысли в исламском мире. А благодаря тому, что между Испанией и средневековой католической Европой существовали тесные торговые связи, книги Аристотеля и других античных философов с комментариями арабских философов попадут уже в западноевропейский католический мир. Следствием этого будет серьезнейший кризис, который получит название «аверроистского кризиса» – по имени арабского философа Аверроэса (то есть Ибн Рушда).

Атака Аристотеля

Так в чем суть этого кризиса? Как мы уже отмечали в предыдущих наших беседах, Западная Европа в культурном и интеллектуальном плане очень сильно уступала Византии и, как мы видим, арабскому миру. Философское наследие античности Западному миру было практически неизвестно. Пересказы Августина или Цицерона, некоторые переводы логических трактатов Аристотеля и платоновского «Тимея» – вот, пожалуй, всё, что имели схоласты. И, конечно же, они мечтали читать недоступные для них труды Платона и Аристотеля. Думали, что у Аристотеля, который создал науку о мышлении, изложена абсолютная истина о природе и человеке. И вот через арабский мир труды Аристотеля попадают на Запад – и что же? Оказывается, этот греческий философ доказывает совершенно другое, чем то, что мы читаем в Священном Писании и у отцов Церкви. Оказывается, Аристотель убедительно, логично доказывает, что мир вечен, а не сотворен Богом; доказывает, что душа человека на самом деле трояка, что растительная и животная души умирают вместе с телом, а разумная сливается с Богом. При этом личного бессмертия нет. Оказывается, что Бог знает только Сам Себя, Он не знает единичных вещей и явлений, в том числе не знает человека, поэтому Он не слышит наших молитв. Да и Промысла Божия нет.

Получается, что Аристотель убедительно, логично опровергает христианство. Реакция Католической церкви была незамедлительна: Аристотеля запретить. Реакция западных интеллектуалов тоже очевидна: если Аристотеля запретили, значит надо срочно переводить его на латинский язык, чтобы знать, что запретили. Запретный плод, как известно, сладок. Таким образом появляются сторонники Аристотеля. Поскольку трактаты Аристотеля понять довольно сложно, а Аверроэс довольно популярно и с позиции монотеизма их истолковал, то это течение получило название латинского аверроизма.

Сигер Брабантский понимал: и христианство – истина, и философия Аристотеля – истина. Как же быть?

Одним из главных представителей этого течения был декан философского факультета Парижского университета Сигер Брабантский (1240–1280). Его можно назвать фигурой довольно драматичной: как христианин, Сигер прекрасно понимал, что христианство – это истина; как философ, он не мог опровергнуть Аристотеля – он понимал, что и в трудах Аристотеля содержится истина. Тогда Сигер предложил концепцию, которая получила название «концепции двух истин». Есть две истины: истина разума и истина веры. Они противоречат друг другу. Их невозможно соединить. Но, видимо, такова природа человека, измененная грехом.

Церковь поняла, что так просто одними запретами «проблему Аристотеля» не решить. Была создана комиссия, которая работала более десятка лет, решая задачу: как соединить христианство с Аристотелем, – но ее работа не привела ни к какому результату.

И лишь два человека смогли выработать приемлемые концепции: Альберт Великий (или Альберт фон Больштедт; 1206–1280) и его ученик – знаменитый и даже более великий в силу своей известности Фома Аквинский (1225–1274). Альберт Великий будет прославлен Католической церковью, хотя и достаточно поздно – в 1931 году, объявлен покровителем ученых и наук. Альберт занимался всеми науками, наследие его огромно – около 40 томов. Он интересовался всем: физикой, медициной, философией, богословием… И он доверял Аристотелю, хотя не мог объяснить, как соединить Аристотеля и христианство. Тем не менее, он написал: «Когда между ними [философией и Откровением] нет согласия, то в том, что касается веры и нравственности, нужно больше верить Августину, чем философам. Но если бы речь зашла о медицине, я больше поверил бы Гиппократу и Галену; а если речь идет о физике, то я верю Аристотелю – ведь он лучше всех знал природу». Альберт смело заявлял: физика Аристотеля – самая правильная, настоящая.

Эта уверенность Альберта в правоте греческих философов и ученых передастся и Фоме Аквинскому.

В Париж, в Париж!

Фома родился на юге Италии, в Неаполитанском королевстве, возле города Аквино, в знатной рыцарской семье. Отец, богатый феодал, отдал мальчика учиться в школу при бенедиктинском монастыре, по окончании которой Фома поступил в университет г. Неаполя. Еще будучи учеником монастырской школы, Фома показал столь замечательные успехи, что настоятель монастыря решил: именно Фома станет его преемником. Отец Фомы не возражал против такой карьеры сына, но Фома сказал, что он уже стал монахом, но… только доминиканского ордена. Потому что доминиканский орден своей задачей ставит защиту истины Католической церкви от разного рода ересей. Фома уже почувствовал вкус к серьезному богословию, а бенедиктинцы – обычный монашеский орден, науками глубоко не занимавшийся.

Отец был в гневе, запер Фому на последнем этаже своего замка, сказав: выйдешь отсюда только тогда, когда дашь согласие на жизнь в бенедиктинском монастыре (аббат монастыря даже получил согласие папы Римского на то, чтобы настоятелем монастыря стал монах-доминиканец – всё ради уникального Фомы!). Фома почти два года находился под домашним арестом. Но то ли отец увидел упорство сына и смилостивился, то ли сестра Фомы принесла ему веревочную лестницу, по которой он смог убежать из своего заточения, но юноша оказался в Париже. Он стал студентом Парижского университета, где стал учиться у Альберта Великого, который и внушил ему уверенность в истинности как христианства, так и Аристотеля. Альберт считал Фому лучшим своим учеником и потому, когда переехал в Кельн, забрал с собой и его.

В Кельне Альберт создал свой центр по изучению богословия. Какое-то время Фома работал и учился в Кельне у Альберта, затем возвратился в Париж – уже как маститый богослов. Он преподавал в Парижском университете; спустя какое-то время его вызвали в Рим, где он жил и преподавал десять лет, но потом вновь вернулся в Париж.

Принять вызов

То, что Фому вызвали в Париж специально, связано было с возросшей популярностью трудов Сигера Брабантского: у него оказалось слишком много учеников и сторонников. Аверроизм был вызовом христианству со стороны науки: сможет ли Церковь выдержать этот удар?

XIII век был веком серьезного испытания христианства в Западной Европе. Эта ситуация в какой-то мере была схожа с той, в которой оказался современный нам христианский мир, постоянно слышащий упреки от науки: «Наука доказала, что Бога нет». В XIII веке фраза эта могла звучать примерно так: «Аристотель – то есть наука – доказал, что Бог другой. Он не Творец, Он не Спаситель, не Промыслитель. Он вечный, бесстрастный ум. А человек – это смертное животное».

В XX веке, после многих веков забвения, интерес к учению Фомы Аквинского необычайно возрос. Возникает в католицизме даже целое течение, очень авторитетное, – неотомизм (от латинского произношения имени Фомы – Томас). Причина этого интереса вполне понятна: вновь между наукой и христианством возникает конфликт. Конечно, природа этого конфликта отличается от ситуации XIII века, но метод, предложенный Фомой, – что истина одна и что поэтому между истинной наукой и христианством в принципе не может быть противоречия, – можно применять и в современном мире.

У нас общим является только разум, а инструмент для оперирования разумом – философия

Живя и преподавая в Париже, Фома полемизирует с аверроистами, с Сигером Брабантским, пишет свои главные работы, среди которых выделяются «Сумма теологии», которую Фома будет писать много лет, но так и не закончит этот огромный многотомный труд, и работа, которая станет известна под заголовком «Сумма философии», хотя подлинное ее название – «Сумма истин католической веры против язычников». Почему же она стала называться «Сумма философии»? Причина проста. Фома разрабатывает методологию диспута. Чтобы дискутировать, надо опираться на нечто общее, с чем согласны оба спорщика. Если мы дискутируем с еретиком, то для нас общим является Священное Писание, мы оба согласны в его истинности. Если мы дискутируем с другим монотеистом – с мусульманином или иудеем, для нас общим является наше понимание Бога. А как дискутировать с атеистом или с язычником? У нас общим является только разум, а инструмент для оперирования разумом – философия.

«Сумма философии», конечно, работа более философская, а «Сумма теологии», как это видно из ее названия, посвящена богословским вопросам, но богословские вопросы Фома решает, во многом опираясь на философию. Не случайно ему ошибочно приписывают знаменитое высказывание: «Философия есть служанка богословия», хотя эту мысль высказывал уже в III веке Климент Александрийский. Но метод, которым пользуется Фома, показывает, что он совершенно согласен с этим утверждением.

Скончался Фома достаточно рано, прожив около 50 лет, – по дороге на Лионский собор, на котором была предпринята попытка унии католиков и православных.

Смотреть с двух сторон

Обратимся теперь к труду Фомы «Сумма теологии». Написан он, естественно, на латыни – языке, на котором и писали, и общались ученые и богословы того времени. Замечательное, кстати, изобретение – общий язык, он позволяет объединять ученых-богословов всех стран Европы.

Фома отмечает, что далеко не все вопросы философия может решить. Есть вопросы, превышающие наш разум, – они не противоречат разуму, но превышают его: это вопросы о воплощении Бога, о Святой Троице, о спасении. Но хотя это чисто богословские вопросы, философия может помочь в их разрешении, например, дать доказательства существования Бога, Его единичности, Его вечности и т.п. И хотя многие, в том числе аверроисты, говорят, что между верой и разумом нет единства и нельзя разумом подходить к тому, что познаваемо только верой, в самом начале «Суммы теологии» Фома опровергает такую точку зрения, доказывая, что не только можно, но и правильно подходить к вопросам богопознания, опираясь и на веру, и на разум. Объясняет он это на весьма простых примерах. Есть два вида наук, например, геометрия и теория перспективы. Художник не будет доказывать теорему, он поверит геометру, который докажет ее, исходя из аксиом своей науки. Так что есть науки первичные, как, например, геометрия, и есть вторичные, как теория перспективы, которая базируется на вере в истинность геометрических положений. И при познании Бога есть первичная и вторичная науки. О Боге, конечно же, лучше всего знает Сам Бог, а мы получаем откровение от Него и верим этому откровению, получая при этом полноту истины.

Кроме того, объясняет Фома, к одному и тому же объекту можно подходить с разных сторон. Вот, например, Земля. Землю можно рассматривать как планету – с точки зрения астрономии, а можно рассматривать как объект физики. Это не будет противоречием, это будет рассмотрение одного и того же объекта с разных точек зрения. Поэтому почему бы нам и о Боге не говорить, используя две разные науки: Божественное откровение, полученное от Самого Бога, эту полноту истины, и философию, которая постигает Бога разумом. Противоречия здесь быть не может, потому что объект один и тот же – Бог. Противоречие возникнет только в том случае, если где-то будет сделана ошибка. А где? Разумеется, Бог не может ошибиться в Своем откровении. Ошибиться может только философ. Так что если между философией и богословием возникает противоречие, то очевидно, что ошибся философ.

Бычий напор

Известен такой случай. Однажды Фома, которого прозвали Немой бык… Сделаю отступление по поводу этого прозвища. Почему «немой», понятно: Фома был все время погружен в свои размышления и избегал разного рода бесед, общества. Со стороны выглядело, что он словно немой. А почему «бык»? Возможны разные объяснения. Фома был тучным от природы, и это такая как бы детская «дразнилка», но скорее всего его прозвали Быком за то, что он шел, как бык, напролом, не обращая ни на что внимания. Вот один из примеров. Аристотель для католиков того времени был явно нехристианским философом. Фома же утверждал: «Вы ничего не понимаете. Истина – одна. Не может быть двух истин. И Аристотель учит о природе правильно, не противореча при этом христианству». Даже на замечания епископа Парижа, который включил некоторые тезисы Фомы Аквинского, наряду с тезисами Сигера Брабантского, в число еретических положений, Фома никак не отреагировал. Решил, что владыка не разобрался в проблеме.

Фома грохнул огромным кулаком по столу: «Вот что образумит манихеев!»

Но вернемся к тому случаю, о котором я хотел рассказать. Фома был приглашен на обед к королю. Он сидел за столом, погруженный, как обычно, в свои мысли. Общество было занято какой-то беседой – как вдруг раздался грохот. Фома, достаточно тучный мужчина, своим огромным кулаком грохнул по столу и сказал: «Вот что образумит манихеев!». Да, Фома полемизировал не только с аверроизмом, но и с самым древним врагом христианства – манихейством, ошибочность которого показал еще блаженный Августин.

Что же касается аверроизма, то кажущееся противоречие между христианством и Аристотелем у латинских аверроистов, по мнению Фомы, возникло из-за слишком большого доверия Аверроэсу. Почему-то все посчитали, что Аверроэс абсолютно точно понял Аристотеля. У арабов даже была поговорка, что, мол, Аристотель объяснил природу, а Аверроэс объяснил Аристотеля. Аверроэс настолько тонко чувствовал логику Аристотеля, что отказался толковать книгу под названием «Теология Аристотеля»! (Этот арабский ученый не знал, что это труды Плотина, но почувствовал, что это не Аристотель).

Считалось, что Аверроэс понял дух Аристотеля максимально точно. Гораздо лучше, чем Ибн Сина и другие толкователи. Но Фома стал утверждать, что Аверроэс Аристотеля не понял и потому нужно обратиться непосредственно к самому Аристотелю, минуя всяких толкователей. Подход был такой: мы победим аверроистов тем, что уберем Аверроэса. Хотя у Фомы Аквинского гораздо больше цитат не из Аристотеля, а из Дионисия Ареопагита. И не случайно почетное прозвище, которым наделяли в те времена великих схоластов, у Фомы Аквинского звучало как Ангельский доктор. Возможно, оно связано с учением Дионисия Ареопагита о девяти ангельских чинах.

Система Фомы

Несколько слов о том, как построена «Сумма теологии» – этот главный труд Фомы Аквинского. Этот труд разбит на трактаты; каждый трактат состоит из ряда параграфов, которые Фома называет вопросами. Каждый вопрос состоит из ряда разделов, и каждый раздел написан по одному и тому же шаблону. Все очень четко и методично, что дало повод некоторым историкам науки считать, что начинается наука Нового времени именно с Фомы.

Структура каждого раздела такова. Вначале Фома перечисляет все возможные неправильные мнения по какому-то вопросу, в числе которых есть и аверроистские. Затем он цитирует или Священное Писание, или кого-то из отцов Церкви, чье мнение мы принимаем на веру и оно не совпадает с тем, что говорится в приведенных еретических положениях. Далее Фома переходит к своему собственному изложению. Он пишет: «Отвечаю» – и, опираясь на философию, прежде всего на философию Аристотеля, объясняет доводами разума, почему мы должны согласиться с апостолом или отцом Церкви. В конце раздела, исходя из только что доказанного философского положения, Фома отвечает на каждое из первоначальных еретических положений. Таким образом вопрос исчерпывается, и Фома переходит к следующему, который исчерпывается по той же схеме.

Путь к Богу – через движение

Итак, Фома Аквинский учит, что познавать Бога можно двумя способами: верой и разумом, и противоречий в этом познании в принципе нет, ибо истина одна. А если и появляются противоречия, то возникают они вследствие ошибок философов, и Церковь должна указать философам, что они ошибаются. А еще лучше было бы, чтобы философы сами поискали эти ошибки. Что Фома и делает, ища ошибки в произведениях Сигера Брабантского, Жана Жандена, Боэция Дакийского и прочих аверроистов – западных последователей Ибн Рушда.

Обосновав в самом начале «Суммы теологии» возможность использования как разума, так и веры, Фома переходит к следующим вопросам – он рассматривает их в части, которая называется «Трактат о едином Боге».

Первый вопрос этого трактата сформулирован так: «О Боге: Существует ли Бог?». И здесь Фома приводит доказательства бытия Божия – свои знаменитые пять доказательств. Но прежде, естественно, рассматривает те положения, которые считает ошибочными. Среди них он перечисляет и положения Августина и Ансельма Кентерберийского, не называя их по именам. С одной стороны, пишет Фома, некоторым кажется, что Бог существует, потому что есть истина, – это положение Августина; а с другой стороны, некоторые утверждают – и тут Фома имеет в виду Ансельма Кентерберийского, – что существование Бога очевидно, потому что у нас есть понятие «Бог». С Августином Фома не согласен вот почему: с тем, что есть истинные положения, не будет спорить никто, но то, что есть истина и она существует именно как Бог, достаточно сомнительно. С Ансельмом Фоме «разобраться» проще: о Боге все люди мыслят по-разному, далеко не каждый будет считать, что Бог – это то, больше чего нельзя помыслить; язычники вообще мыслят богов материальными.

Поэтому, – пишет Фома, – доказывать бытие Бога нужно из очевидного, из того, с чем не будет спорить никто. Таковым является чувственное восприятие. Ни один человек, даже не знающий философии, не будет спорить с некоторыми свойствами чувственного материального мира. С тем, что в мире есть движение, что всё в нем связано причинно-следственной связью и прочее. На этом и построены знаменитые пять доказательств бытия Бога, которые Фома Аквинский называет пятью путями – не доказательствами, понимая, что строгие доказательства могут быть только в геометрии. Это некоторые пути, размышления, которые могут направить человека к Богу, а дальше уже нужно идти путем веры.

Первый путь – первое доказательство – от движения. Самое знаменитое и, наверное, самое простое. Очевидно, что тело само по себе двигаться не может, оно всегда приводится в движение другим телом. То, что оно не может двигать само себя, Фома тоже доказывает. Ведь если тело движет само себя, то получается, что оно и движется, поскольку движет само себя, и не движется, поскольку его нужно двигать. Но тело не может двигаться и не двигаться. Мы получаем логическое противоречие, следовательно, тело не может двигать само себя, оно обязательно движимо другим телом. А то тело должно двигаться третьим телом и т.д., но мы не можем длить эту цепочку до бесконечности. Если мы приходим к бесконечности, то мы не отвечаем на вопрос о причине движения, практически уходим от вопроса. Поэтому нужно предположить существование некоего неподвижного перводвигателя, которого обычно все и называют Богом. Такой фразой заканчивает Фома свои рассуждения. Он не говорит, что есть Бог, но – «обычно все называют», как бы ссылаясь на распространенное понимание Бога.

Итак, Бог является неподвижным Перводвигателем. Знакомое нам уже доказательство, восходящее к Аристотелю.

И еще доказательства

Второе доказательство – от действующей причины. Тоже всем очевидно, что в мире всё связано друг с другом причинно-следственной связью. Вещь не может быть причиной самой себя, ведь в таком случае вещь или явление будут предшествовать сами себе, замечает Фома. Но причина всегда предшествует следствию. Если что-то является причиной и следствием одновременно, то получается, что оно существует и раньше себя и не раньше себя, что приводит к парадоксу. Поэтому всегда у любого тела, у любого явления есть другая причина, а у той есть третья причина и т.д. Так мы восходим до первопричины, которую все и называют Богом.

Задавать вопрос: «Какова причина Бога?» всё равно что спрашивать: «Какова причина причины?» – это логический нонсенс

Очень часто современные атеисты на этот аргумент заявляют: если у всего есть причина, то причина должна быть и у Бога. Мол, здесь Фома не логичен, не последователен. Однако это не так: Бог, по Фоме, – первопричина, а сказать: «Какова причина Бога?» всё равно что сказать: «Какова причина причины?» – а это логический нонсенс. Бог – не вещь, это причина всех причин.

Третье доказательство Фомы Аквинского называется «от необходимости и случайности». Любое тело в нашем мире существует не как абсолютно необходимое. Оно может как существовать, так и не существовать. Из сущности предмета не вытекает его существование. Для его появления должно быть множество внешних причин, которые могли бы и не соединиться каким-то образом. Но если мир наш существует из таких вещей, которые могут как существовать, так и не существовать, тогда и наш мир в целом может как существовать, так и не существовать. Получается, что он в какой-то момент может прекратить свое существование, как любая вещь в этом мире может перестать существовать. А если бы мир перестал существовать, то он не мог бы опять возникнуть, потому что из ничего ничто не может возникнуть без причины. Но наш мир существует. А если мир существует, а существование этого мира, как мы видим, не может быть причиной самого этого мира, потому что сам наш мир не имеет такой сущности, значит, причиной нашего мира должна быть такая сущность, которая не может не существовать, существование которой определяется ее сущностью. Такую сущность все обычно и называют Богом.

Четвертое доказательство – от степеней совершенства. Всё в мире имеет разные степени. Скажем, среди людей мы отмечаем более умных и менее умных, более добрых и менее добрых. То есть мы сравниваем с каким-то абсолютным знанием, с абсолютной святостью, с абсолютным добром, с абсолютной красотой и т.д. Следовательно, нужно предположить существование Бога, Которого обычно все и называют истиной, благом в абсолютной степени.

И последнее, пятое доказательство – «от цели». В мире всё устроено удивительно красиво, просто и совершенно. Но мир сам по себе не имеет разумного начала. Совершенство, простота – это свойства некоего Разума, Который все и может устроить более просто, целесообразно. Фома приводит такой пример: если мы видим, что стрела попала ровно в середину мишени, то понимаем, что стрела была пущена умелым лучником; так что если в нашем мире мы видим красоту, порядок и гармонию, то нужно предположить, что у этого мира существует и Творец, Который всё сотворил таким красивым и гармоничным образом.

На два фронта

В дальнейших частях своей «Суммы теологии» Фома поднимает множество других вопросов и проблем. Он доказывает, что Бог один. Доказывает, что Бог не есть тело. Доказывает, что Бог есть бытие. Поскольку Бог вечен, то Он недвижим; поскольку в Боге нет никакой пассивной потенциальности, Бог есть чистая актуальность, чистое действие, следовательно, Бог никогда не преходит, Он нетленен. Поскольку Бог прост и един, то Он не имеет никакой сложности, следовательно, Он не есть тело. Поскольку Бог прост и есть своя собственная сущность, то Его нельзя определить. Таким образом, Фома Аквинский подводит логическое основание под отрицательную, апофатическую теологию.

Показательно, как Фома спорит с аверроистами о том, сотворен мир Богом или он существует вечно. Аверроисты говорят: «Мир вечен». Это утверждал Аристотель, потому что считал, что предположить начало мира нелогично. Всегда можно спросить: а что было до начала мира? Не может существовать момента времени, у которого есть только будущее, но нет прошлого. Тем более что материя, как одна из четырех причин, предложенная Аристотелем, не зависит от формальной причины и поэтому она вечна – совечна Богу. Ответ Фомы следующий. Фома напоминает нам, что такое материя. Ведь материя – это возможность, по Аристотелю. А как можно говорить, что материя существует вечно, если материя – это возможность? Это всё равно что сказать: «Возможность существования мира существует вечно». Да, возможность существует вечно, но чтобы была действительность, к материи нужно добавить форму. Действительность обладает формальной причиной, а форма, как та самая универсалия, существует только в Боге, и поэтому вечность мира легко опровергается простым пониманием материи как возможности.

В учении о человеке Фома выступает спорщиком на два фронта: с аверроистами и даже с Августином. Аверроисты говорили, следуя Аристотелю, что у человека есть три души: растительная и животная души смертны, а разумная душа соединяется с Богом. Фома в этом споре следует, как думается, за преподобным Иоанном Дамаскиным. Иоанн Дамаскин был ярым сторонником философии Аристотеля; к тому времени он уже был прославлен как святой; и Фома, познакомившись с его трудами, понял, что Восточная Церковь горячие для его времени вопросы уже практически решила, только вот на Западе этого не знают.

Итак, Фома замечает, что на самом деле Аристотель ничего такого… не писал. Даже так! Фома слегка искажает учение Аристотеля, но делает это настолько тонко, что многие не заметили этого. (Хотя, может быть, сознательно не заметили, потому что хотят этого единства физики и богословия.) Так вот, Фома пишет, что у Аристотеля нет учения о трех душах, но есть учение об одной душе, которая имеет три силы, три способности. Растительная, животная, разумная – это не три души, а три способности, причем растительная и животная способности проявляются, когда у человека есть тело. Душа одна, и поэтому она субстанциальна. Фома согласен с Августином, что душа может существовать вне тела, – и этим он опровергает аверроистов. Но он не согласен с Августином, сторонником Платона, в том, что существование души без тела является полноценным. Фома Аквинский говорит: «Это не так. Если бы это было так, то непонятно, зачем нужно воскресение из мертвых».

Платоновское понимание души исключает воскресение из мертвых. Аристотелевское, наоборот, помогает понять этот догмат

Платоновское понимание души опасно, оно исключает воскресение из мертвых. Аристотелевское, наоборот, помогает нам понять этот христианский тезис, потому что существование души без тела является хотя и субстанциальным – душа может существовать без тела, – но неполноценным: растительная и животная силы души оказываются без применения, душа не может ничего делать без тела, она может только знать, поскольку разумная часть души не нуждается в теле. Итак, душа знает, но не может ничего сделать, поэтому, безусловно, до воскресения из мертвых душа находится только в состоянии покоя, а не активной деятельности. Естественно, что такая душа может только ждать, когда вновь у нее будет тело, при помощи которого она опять будет полноценной личностью, полноценным человеком, будет действовать и проявлять себя во всей своей полноте.

Добродетель и знание

Один из трактатов «Суммы теологии» посвящен проблемам нравственности. Фома, во многом опираясь на аристотелевскую этику, рассуждает о двух видах добродетели. Вспомним, что Аристотель писал о добродетели нравственной, или этической, и добродетели дианоэтической, разумной. Касаясь добродетели этической, Фома очень подробно рассматривает разные человеческие страсти, классифицируя их по причинам и целям. Это то, что в современной Католической церкви представлено разработанным нравственным богословием, где любую страсть, каждый поступок можно разобрать на составные части. Что же касается дианоэтической добродетели, то тут Фома во многом с Аристотелем не согласен. Так, например, он задается вопросом: является ли добродетелью изучение наук? Для Аристотеля это было главной добродетелью, потому что главное свойство человека, его сущность – мышление, и если человек мыслит, то он соответствует своей собственной сущности и поэтому достигает счастья. Нет, мышление, – говорит Фома, – это одна из сил нашей души, поэтому она не может заключать в себе полноту сущности человека. Поэтому занятие науками хоть и полезно, но не ведет к истинному блаженству. Сущность человека состоит в том, что он есть образ Бога. И поэтому «окончательное и совершенное счастье не может состоять ни в чем ином помимо созерцания божественной сущности».

В XI-XIII вв. по всей Европе прокатилась первая волна еретических движений, серьезно пошатнувшая веру в святость и незыблемость сословно-феодальных устоев. Резкая критика сословного строя и его идеологии со стороны еретиков потребовала нового идеологического обоснования феодализма. Эту задачу стремился осуществить крупнейший идеолог католицизма доминиканский монах Фома Аквинский (1225 или 1226-1274 гг.).

В духе средневековой схоластики Фома рассматривает философию как служанку богословия (ancilla theologiae). Он за активное вторжение церкви в философию и науку, против концепции “двух истин”, дававшей известный простор поиску “земной истины”, низшей по отношению к истине “небесной” (постигаемой откровением и верой), но не зависящей от нее, а порой даже и приходящей с ней в противоречие. Впоследствии идеологи католицизма ставили Фоме Аквинскому в заслугу обращение к науке и философии, широкую эрудицию, обширную логическую аргументацию, интерес к наследию античной культуры. Однако от соединения науки с религией выигрывала только последняя; наука, втискиваемая в прокрустово ложе схоластического теоретизирования, вообще теряла способность к самостоятельному развитию. Первым из средневековых философов Западной Европы Фома Аквинский широко использовал труды Аристотеля.

Основные произведения Аристотеля стали известны в Западной Европе в конце XII - начале XIII в., когда они были переведены с арабского языка на латынь. Вместе с идеями Аристотеля европейские мыслители поначалу восприняли идеи арабских философов, особенно учение Аверроэса о “двойственной истине”. Именно против этого учения (“аверроэсизма”), как отмечено, активно возражал Фома Аквинский .

У Аристотеля Фома Аквинский взял, прежде всего, учение об “активной форме”, дающей жизнь “пассивной материи”. Согласно учению Фомы, мир основан на иерархии форм (от бога - чистого разума к духовному миру и, наконец, к материальному), из которых высшие формы дают жизнь низшим. Во главе иерархии (земли и неба) стоит бог, установивший принцип подчинения низших форм высшим. Духовный мир возглавляется папой как наместником бога. По тому же иерархическому принципу организовано и общество; подданные подчиняются царям и светским властям, рабы должны подчиняться господам.

Большое место в политико-правовой доктрине Фомы занимает учение о законах, их видах и соподчиненности.

Закон определяется как общее правило для достижения цели, правило, которым кто-либо побуждается к действию или к воздержанию от него. Взяв у Аристотеля деление законов на естественные (они самоочевидны) и положительные (писаные), Фома Аквинский дополнил его делением на законы человеческие (определяют порядок общественной жизни) и божественные (указывают пути достижения “небесного блаженства”). Из сочетания этих двух классификаций выводятся четыре вида законов: вечный (божественный естественный), естественный (человеческий естественный), человеческий (человеческий положительный) и божественный (божественный положительный) .

Большое внимание Фома Аквинский уделяет обоснованию сословного неравенства. Одним из основных лозунгов еретических движений была идея равенства во Христе, толкуемого как отрицание сословных привилегий, осуждение приниженного положения крестьян. Обоснованию сословно-феодальных привилегий в учении Фомы служило возведение иерархии в ранг божественного установления. Для обоснования же феодальной зависимости крестьян использовались не только тексты св. писания, обращенные к рабам, но и все вообще доводы в защиту рабства, созданные до того идеологией эксплуататорских классов. “Рабство установлено природой”, “оно необходимо для обеспечения досуга” (оба довода взяты у Аристотеля), “рабство установлено “правом народов” (довод римских юристов), “источник рабства - грех” (Августин Блаженный).

По учению Фомы Аквинского, человеческий закон не должен противоречить естественному. Поскольку последний понимался только как правила общежития (у людей нет другого средства самозащиты кроме общества), сохранения жизни и продолжения рода, необходимость соответствия человеческого закона естественному означала, что правители не должны распускать общество, запрещать жизнь, брак, деторождение.

Католическая церковь почитает Фому Аквинского как святого, его учение считается официальной доктриной католицизма. Последователи этого учения называются неотомистами, неосхоластиками. Современная католическая теория права (неотомизм) усматривает в концепции Фомы Аквинского возведение в ранг высших ценностей прав и достоинств человека, защиту прав и свобод личности от произвола власти. Нетрудно заметить, однако, что эти права и свободы в концепции Фомы оказались столь умеренными (только право на жизнь и продолжение рода), что никак не противоречили устоям феодализма, почти бесправному положению зависимых крестьян, обремененных массой повинностей и обязанностей перед сеньором и церковью. Католическая теория права XX в, во-первых, восприняла идею “возрожденного естественного права”, сложившуюся вне теологии, во-вторых, значительно расширила представление о содержании прав и свобод человека в духе современной цивилизации. Только в существенно обновленном виде неотомизм смог использовать идеи естественного права для критики свойственного идеологам национал-социализма и других тоталитарных режимов взгляда на право как на произвольное, ничем не ограниченное “веление государственной власти” .

Достаточно практично для своего времени Фома ставит вопрос о возможности противоречий закона человеческого другим видам законов. Как быть, если правитель предписывает нечто, противоречащее естественному закону? Ответ Фомы категоричен: во избежание смуты надо подчиняться и таким предписаниям, поскольку сохранение общежития основано на господстве и подчинении; не исключено также, что произвольные действия правителя - зло, ниспосланное подданным за грехи, в любом случае сопротивление - грех. “Ведь Петр учит нас смиренно подчиняться не только добрым и честным, но даже, - как сказано во втором послании Петра, - дурным господам”.

Если, однако, произвол правителей по отношению к подданным хотя и не одобряется, но и не влечет никаких последствий, то, согласно учению Фомы, иначе обстоит дело при произвольных действиях власти, противоречащих божественному закону. Когда произвол правителя направляется против церкви и ее учения - правителю нельзя повиноваться; в таких случаях церковь может низложить тирана, его же подданные освобождаются от присяги. Тезис о верховенстве божественных (а по существу - церковных) законов использовался Фомой Аквинским для обоснования теократических притязаний католической церкви. Подчинение светских феодалов божественному закону, настойчиво подчеркивал Фома, особенно важно в деле защиты религии - если государи карают фальшивомонетчиков, то тем строже они должны наказывать за “порчу веры”, за ереси.