Карьера 

Иван Державин: история еврейской расы в жизни России. Мнение об отвращении в белоруссии голода и устройстве быта евреев Державин мнение о евреях скачать в fb2

Державин Г.Р.

Обязан будучи вследствие высочайшей воли Государя Императора сказать мое мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного и обуздании корыстных помыслов евреев таким образом, чтобы они, снискивая себе пропитание собственными своими руками, были более чем ныне благу общему полезными, прочитывал я и разведывал все, что только до сих предметов принадлежит. По всему тому нахожу, что мнение мое должно быть в двух частях: во-первых, вообще о белорусских обитателях; во-вторых, о евреях.

ЧАСТЬ I

Вообще о белорусских обитателях

Белорусская губерния, составленная из бывших Полоцкой и Могилевской, простирается на нарочито различных земляных почвах. В Полоцкой — глинистые, песчаные и подзол; в Могилевской — серые, иловатые и тоже несколько глинистые, потому хлебные урожаи суть в них не одинаковы: в Могилевской всегда лучшие, в Полоцкой всегда худшие. Уверяют, что в сей последней уже сряду 9 лет продолжается недород хлеба, и оттого все запасы перевелись. В нынешнем году в сей северной части терпели поселяне не только недостаток, но и самый голод; в полуденной же, или Могилевской, хотя не было изобилия, но и нужды большой не видали. Кроме годов неурожайных причины недостатка хлеба нахожу я следующие.

Первое: вообще поселяне в Белоруссии хотя единоплеменны русскому пароду, но примечается в них удивительная разность и в нравах, и в образе жизни. Русские крестьяне не только в смежных провинциях, но издавна в сей край зашедшие, трудолюбивы и прилежны к земледелию. В случае хлебного недорода наполняют недостаток свой извозом и разными промыслами, никогда почти не требуют ссуды или помощи от владельцев, несравненно принося больше им прибыли, сколько исправным платежом оброка, столько тщательным обрабатыванием полей. Напротив того, поляки ленивы в работах, непроворны, чужды всех промыслов и нерадетельны в земледелии; не заботятся о будущем, но ищут, как бы прогулять время и отлынивать от трудов. Несколько раз примечено, что в самую рабочую пору [они] целые дни просиживают над озером с удою. В случае неурожая хлеба считают необходимым долгом просить снабжения от помещиков не только для семян, но и для пищи. По собрании жатвы неумеренны и неосторожны в расходах: пьют, едят, веселятся и отдают жидам за старые долги и за попойки все то, что те ни потребуют; оттого зимой, обыкновенно, уже показывается у них недостаток. Едят хлеб не веяный, весной — колотуху или из ржаной муки болтушку; в мае, июне и июле довольствуются, с небольшой пересыпкой какого-нибудь жита, изрубленными и сваренными травами наподобие каши; терпя голод, так бывают истощены, что с нуждою шатаются, и оттого успехов в земледелии в сем краю быть не может. Присовокупя к тому, что в праздничные дни, коих они сверх установленных множество выдумали еще сами, обращаются в пьянство и просиживают в корчмах. Таковой образ жизни польских крестьян произошел, кажется, от древней их свободы, что вольно им было переходить от помещика к помещику, что платили тогда весьма легкие подати, что поступали в управление от одного арендатора к другому. А оттого, будучи не привязаны ни привычкой, ни доверенностью к помещикам, ни заботой и строительством к домам своим, первых почти совсем не зная, а о вторых не имея ни малейшего рачения, уповают сегодня или завтра перейти на новые жилища; а оттого так сделались ко всему равнодушны и вялы, что похожи на отчаянных. Словом, живут со дня на день, лишь бы как-нибудь провести время.

Второе: владельцы также, исключая некоторых, не суть домостроительны: управляют имениями своими, а особливо богатейшие польские господа, большей частью не сами, но через арендаторов и экономов своих.

Третье: превосходнейшие прибытки получаются здесь больше от винокурения: курят вино владельцы, курят панцирные бояре , окольная шляхта, попы, разных орденов монахи и жиды .

Четвертое: многие здесь владельческие деревни отдаются в аренду, но редко можно видеть в них устройство по причине, что к заключению контрактов на аренды нет общих правил, коими бы охранялись как крестьяне от отягощения, так и хозяйственная часть от расстройки; а от того выходит, что многие любостяжательные арендаторы, оставляя прямое хозяйство, которое бы при порядочном распоряжении могло бы приносить довольную к вознаграждению трудов их прибыль, выискивают все средства к скорейшему своему обогащению на счет вверившего им свои деревни; крестьян изнурительными работами и налогами приводят в беднейшее состояние и превращают из хлебопашцев в бобылей, а владельческое домостроительство нерачением об оном и опустошением для извлечения своей корысти повергают в совершенный упадок.

Пятое: также некоторые помещики, отдавая на откуп жидам в своих деревнях винную продажу, делают с ними постановления, чтоб их крестьяне ничего для себя нужного нигде ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков, и никому из своих продуктов ничего не давали, как токмо сим жидам же откупщикам; а сии, покупая от крестьян дешевле истинных цен и продавая им втрое дороже, обогащаются барышами и доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба: ибо ежели не с сугубым превосходством, то уже, конечно, должны отдать вдвое; кто же из них того не исполнит, бывают наказаны. Такими-то и тому подобными узами (не говорю сего обо всех) отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми. Однако при всем том есть достаточные, которые вышли из необходимости быть одолжаемы жидами.

Шестое: к вящему же их [достаточных] расстройству не токмо в каждом селении, но в иных и но нескольку построено владельцами корчем, где для них и арендаторских жидовских прибытков продается по дням и по ночам вино. Сии корчмы ничто иное суть, как сильный соблазн для простого парода. В них крестьяне развращают свои нравы, делаются гуляками и нерадетельными к работам. Там выманивают у них жиды не токмо насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашенные орудия, имущество, время, здоровье и саму жизнь.

Седьмое: сии злоупотребления усугубляет обычай, так называемый коледа , посредством коего жиды, ездя по деревням, а особливо осенью при собрании жатвы, и напоив крестьян со всеми их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное им пропитание.

Восьмое: жалуются здесь на сильный вывоз хлеба евреями в Лифляндскую губернию, а оттуда на привоз в Белоруссию многого количества вина. Я не понимал сему причины, какая была от того прибыль, чтоб, из Белоруссии вывозя хлеб в Лифляндию и пересиживая оный там в вино, ввозить паки в Белоруссию. Казалось мне, что прибыльнее бы было здешний хлеб, переведя в вино, здесь же распродать и тем бы избавиться от излишних туда и сюда на провоз расходов; но меня уверили, что будто лифляндские экономы знают какое-то средство, из меньшего числа хлеба большее количество доставить вина не прямым искусством, но какой-то сдобой.

Девятое: терпят здесь крестьяне недостаток в соли, оттого что казенная продажа оной в 1794 году отменена, а для вывозу оной из Риги не сделано распоряжения; но, напротив того, оказывается им в том препятствие тем, что [так] как продукты здешние выменивают они там на соль непосредственно у иностранных негоциантов, то и почитается сие за род торговли, купечеству принадлежащей, а потому рижскими купцами крестьянам сие возбраняется.

Десятое: поголовная хлебная подать, почитаемая здесь против прочих губерний тягостью, уменьшает тоже избыток в хлебе.

Одиннадцатое: сетуют здесь также, и мною лично при объезде губерний примечено, что многие небольшие дороги, по которым никакого прогона скота в столицу не бывает, сделаны так же обширными, как и большие, то есть занято под них по 30 саженей шириной, потому многие удобренные поля или, лучше сказать, у некоторых владельцев почти целые владения под линии дорог сих отошли и через то запустели, что на них никакого посева хлеба не бывает.

Двенадцатое: несколько тысяч душ, бывших прежде владельческими крестьянами, домогаясь дворянства, запустили без хлебопашества ноля свои.

Тринадцатое: недостаток в скоте отнимает способы к удобрению полей, и вообще от всего вышеописанного и тому подобного губерния сия терпит скудость в хлебе. К отвращению чего необходимо, удаля все причины содействующие сему, уничтожить злоупотребления и изыскать средства к умножению изобилия, и для того предполагается следующее.

Первое. Должно обратить внимание на сельское домостроительство, которое в худом состоянии здесь находится, и поелику земледелие есть главнейшая оного часть, от которого происходят скудость и изобилие, то об усовершенствовании оного прилагаю под литерой «А» поданный мне через правящего должность губернского маршала проект, сочиненный некоторым искусным в домостроительстве здешним обывателем и многими другими одобренный сообразно местному положению сей губернии. Не угодно ли поручить оный рассмотреть Комиссии сельского домоводства и опекунства иностранных, и ежели найден будет полезным, то, издав на основании оного экономический регламент, послать белорусскому дворянству, по крайней мере родом совета, ибо хотя всякий владелец сам должен печься о частной своей пользе, но правительство, по общему политическому правилу, обязано приводить доброе состояние частных семейств в ближайший союз с общим благом. А для вящего поощрения владельцев к сей общеполезной части не угодно ли будет облагонадежить их, что всякое хозяйственное устройство, приведенное к усовершенствованию, кроме вещественной самим им прибыли и удовольствия, удостоено будет высочайшим монаршим благоволением и доставит преимущество, что при выборе в должности предпочтен будет таковой менее радивому о собственном домостроительстве, и исполнение сего возложить на господ поветовых маршалов.

Второе. Поправление крестьянского характера и состояния должно также отнести к попечению владельцев. Им известны их подданных качества, склонности, поведение, хозяйство без урядницы, имущество, недостатки и всякие потребности. Они могут в них злое исправлять, доброе поддерживать благоразумным наставлением, прилежным назиданием, деятельным в нуждах пособием и должным взысканием; особливо отводить их от праздности, которая есть источник бедности, и сделать их промышленными, дабы они, по окончании полевых работ, осенним и зимним временем в домах не оставались тунеядцами летних плодов рук своих, но занимались бы по свойствам и умению их рукоделиями или выходили в города для выделки здешних продуктов, как-то льна и пеньки, для чего множество сюда приходят великороссийских крестьян и приобретают себе прибыль, коей они лишаются по единой своей лености; или же обращались бы в извозах и других работах, коих в городах довольно сыскать удобно, — одним словом, сделать их полезными себе и другим, возбуждая отличием больше промышленных о собственном благе, в других похвальное ревнование и любовь к преимуществу, которые возродят потом склонность к трудолюбию, а сие принесет с собой довольство и изобилие.

Третье. Винокурение, привилегиями здешней стране предоставленное, признать должно необходимым средством в домостроительстве по местному положению. Оно доставляет удобность к содержанию довольного количества скота, нужного для удобрения здешних хладных полей, и делает главный владельческий доход, но по вкравшимся злоупотреблениям оно не приносит той выгоды владельцам, какую бы могли они иметь, пользуясь в полной мере сим нравом, им предоставленным. И для того нужно строго подтвердить учреждение о винокурении в сей губернии графа Чернышева , бывшего здесь генерал-губернатором, 1772 года, состоявшееся и высочайше конфирмованное: во-первых, чтобы производили оное одни только помещики, владеющие деревнями, где их хлебопашество состоит при местечках и фольварках, на винокуренных своих заводах под собственным или управителей их присмотром, а не в других где отдаленных местах, и с тем обязательством, чтоб всякий таковой владелец непременно ежегодно оставлял у себя и у крестьян своих в зерне запасного хлеба столько, сколько, по расчислению хотя самой меньшей пропорции, нужно для прокормления в случае недостатка крестьян своих и обсеву их полей, под опасением за неисполнение сего подвергнуть имение свое описи в казну. И чтобы повсеместно не ранее открывалось винокурение каждого года, как в половине сентября, и оканчивалось в половине апреля. Во-вторых, возобновить запрещение, чтоб не имеющие во владении своем деревень — окольная шляхта, панцирные бояре и жиды — отнюдь вина не курили ни у себя, ни в помещичьих заводах, ни под каким видом и не ввозили оного образом торговли из других губерний, и не распродавали ни по домам, ни в корчмах, ни поведерно, ни почарочно. А об имениях поповских и монашеских (кроме собственных их родовых или приобретенных дворянских), по таких, кои по завещаниям и другим институтам перешли от помещиков к плебанам для поминовения их душ и числятся церковными, не угодно ли приказать рассмотреть прежние их инвентари, и в которых доходов с винокурения не окажется, на тех распространить такое же запрещение. В-третьих, нарушителей запрещения не оставлять ненаказанными, но тотчас, как скоро уведано будет о их преступлении, предавать законному суждению; а помещиков, если они или не в предписанных местах устроят винокуренные заводы, или производить будут винокурение во время непозволенное, или же допустят в своих заводах производить винокурение тем людям, кои права к оному не имеют, под каким бы то видом ни было, таковых лишать навсегда права винокурения, и за всем тем поручить строгое иметь наблюдение земской полиции, определив, сверх того, доносителям в награждение половину выкуренного вина, а другую — в Приказ общественного призрения , дабы сие установление во всей точности исполняемо было.

Четвертое. В Великой и Малой России нет обыкновения, чтоб владельцы отдавали свои имения другим в аренду; но здесь и в других губерниях, присоединенных от бывшей Польши, издревле оно существует; то же употребительно в Курляндской и Лифляндской губерниях. Разность одних аренд между другими ощутима. В Курляндии сей образ управления имениями, если не возвышает, то не приводит в упадок домостроительства; а здесь (хотя нельзя сказать вообще) более разорения, нежели выгоды приносит. Причина таковой разности — не одинаковые там и здесь условия об арендах: в Курляндии делаются оные на 9, 12 и 15 лет, и в заключаемых контрактах имения во всех частях предохраняются от расстройства; а в Белоруссии обыкновенно отдается аренда на год, на три, а редко на шесть, по истечении ж одного года или трех иногда продолжается сызнова с тем или другим арендатором; а при том менее наблюдается предосторожности в охранении имения от разорения, ибо контракты большей частью партикулярные и до судебного утверждения не доходят; а от того происходит, что получающий имение на год или на три не имеет нужды прилагать особенного старания об удобрении домостроительства, ибо круг его аренды совершается только на том, что ухватит от владельца; а для того обращает все усилие извлечь свою корысть из того, что видит и с чем приемлет имение, не заботясь о его усовершенствовании и не сожалея о его истощении. Напротив того, время 9 или 12 лет заставляет арендатора необходимо печься о содержании хозяйства в лучшем порядке, поелику по истечении трех лет остается еще 6 или 9, в которые собирать [он] должен плоды своего рачения или нерачения. Следственно, если б с самого начала [арендатор] пренебрег о своем домоводстве, то бы в последствии времени должен терять из собственного своего кармана, особливо в случае неурожая, платя всякий год одинаковый по положению доход. И для того не угодно ли распространить и на присоединенные от Польши губернии сие общее об арендах правило: 1) чтоб имения (разумеется, дворянские) дворянину же, а не другого состояния человеку отдаваемы не были в аренду менее, как на 9 лет, а по согласию, на 12 и 15; 2) чтоб при отдаче всему хозяйственному, помещичьему и крестьянскому состоянию было верное описание за общим владельца и арендатора подписанием; 3) в заключаемых контрактах должны помещены быть обязательства арендатора, обуздывающие его от расстройки имения, как-то: что он не должен крестьян сверх положенного отягощать работами и разными податями под ответом, какой условятся между собой стороны положить; что лесов, кроме внутреннего домашнего обихода, фольваркового и крестьянского, на строение и на дрова не имеет права истреблять для своей корысти; что все хозяйственные части будет содержать в порядке и не допустит до упадка, и что по истечении аренды повинен будет все отдать по той самой описи, по которой принял, в таком состоянии, качестве и количестве, в каком получил, исключая несчастные случаи, засвидетельствованные нижним земским судом , как-то: пожара, язвы и скотского падежа; 4) арендные контракты, сдаточные инвентари или описи должны совершаемы быть в присутственных местах, и по оным вступление в арендное владение, и по истечении срока отдачи имения отчиннику должны деланы быть чрез нижний земский суд. Всякие же аренды дворянских имений купцам и мещанам, христианского ли они закона или жиды, вовсе запретить и тотчас уничтожить, дабы люди не свойственными своему состоянию упражнениями не занимались, ибо чрез то происходит и частный, и общий вред. Сими предосторожностями, без нарушения права свободы располагать всякому своей собственностью, дворянские имения, переходящие в аренду, охранятся, сколько возможно, от разорения.

Пятое. Корчмы графом Чернышевым позволено строить и в них по здешним привилегиям продажу вина производить только при больших дорогах в узаконенном расстоянии друг от друга, на ярмарочных и прочих местах для довольствия проезжающих съестными припасами и фуражом; но как с забрания края по сие время слишком их размножилось и по поданным ко мне ведомостям числится около 5000, а слышно, что будто еще и более, то все излишние и вновь выстроенные после забрания края корчмы, находящиеся не при больших дорогах, не при ярмарках и перевозах и не при мельницах, словом — там, где никакого собрания посторонних людей не бывает, тотчас уничтожить, и продажу вина в них запретить; а равно без позволения Казенной палаты и губернатора вновь их не строить, а особливо на границах великороссийских губерний, где откупщиками казенного вина продажа производится, ибо таковые корчмы служат в подрыв коронных поверенных, следовательно, во вред казне. А которые корчмы где останутся, то учредить их на праве шинков, и жидов-арендаторов тотчас выгнать, и нигде им продажи вина ни ведрами, ни чарками производить не дозволять, ни винокурами при заводах винных, ни факторами или купчинами при домах помещичьих не быть, словом, кроме больших дорог, ярмарок, мельниц и пристаней, где сбор посторонних людей бывает, не токмо корчмы, но и самые шинки иметь только в местечках и при фольварках под собственным надзиранием помещиков или их управителей; а в деревнях и в пустых отдаленных местах отнюдь их не иметь, для того чтоб крестьяне не спивались. Кто же будет в своих дачах, хотя в назначенных местах, иметь корчмы или шинки и позволит в них или в своем, или чьем чужом евреям, корчмарям, винокурам, факторам производить на месте продажу вина или развозить оное по деревням, тот подвергнется лишению права винокурения и, сверх того, заплатит доносителю половинную цену проданного вина, а другую в Приказ общественного призрения.

Шестое. Под воспрещением взять имение на три года в опеку, уничтожить вкравшееся между многими владельцами в обычай злоупотребление, что они не позволяют своим крестьянам покупать на стороне нужное им и продавать свои избытки иному кому, кроме их корчмарей, по распространить в сем случае свободу для поселян во всем пространстве, как водится то в России.

Между тем, — седьмое: подтвердить не токмо владельцам, но и сельской полиции, чтоб по праздникам и воскресным дням отнюдь во время отправления божественной службы продажи вина не было, и корчмы в те часы, как и по ночам, по предписаниям градской полиции были запираемы, и смотреть, чтоб множества поселян в них не собиралось и праздно целых дней не провождали.

Восьмое. Не токмо самим владельцам, но и управляющим, и приказчикам за поселянами наистрожайше смотреть, чтоб с коледой жиды и никакие люди не ездили и хлеба с них, а особливо по ночам и украдкой, чрез попойку вина, не собирали, и вообще, чтобы жидам и никому [другому] хлебных долгов своих не платили без подачи предварительно владельцам своих счетов и без приставленных к тому от них людей; а в казенных имениях без присмотра сельской полиции, то есть войтов, старост и выборных, под опасением крестьян отдачи без очереди в рекруты, а евреев ссылки одних, без жен на работу в рудокопные заводы, или какой угодно будет положить штраф, но только строгий, потому что таковые тайные подъезды жидовские и подпойка поселян сколько делают между ними ближайшую связь, столько развращают их и лишают постоянного пропитания. Кратко сказать, винную продажу сколь возможно ограничить, даже можно бы обратить оную в пользу казны устроением кабаков, как в России, ежели б то не было против древних привилегий сего края, всемилостивейше Государем Императором подтвержденных; но только свободы курить вино владельцам отнюдь не отнимать и казенных винокуренных заводов не строить, ибо чрез сие отняты бы были все выгоды у помещиков, и последнее бы хлебопашество и скотоводство по скудости лугов истребилось.

Девятое. Все вышеописанные пункты, до лучшего домостроительства и управления дворянских имений относящиеся, распространить и на казенные имения, в арендном содержании у временных владельцев находящиеся, ежели для них курляндские арендаторские правила в непременный закон будут не даны, потому паче, что по арендаторским правилам графа Чернышева, высочайше конфирмованным, учреждены были под начальством Камерной экспедиции нарочные офицеры для смотрения за управлением казенных староств , во временном владении находящихся, не разоряют ли оные и, в случае крестьянских жалоб, для их защиты; при Казенной же палате, заступившей [на] место Камерной экспедиции, не токмо ни каковых офицеров пет, но и бывший асессор для посылок отменен: то некому ни досматривать за ними, ни их защищать. А для того не угодно ли будет вновь определить по одному асессору в Казенные палаты в те губернии, где таковые имения находятся, для ежегодного оных свидетельства: в точности ли временными владельцами исполняются арендное учреждение и предписанные к общему устройству правила, или, когда введутся в Белоруссии курляндские правила, то поступать по оным.

Десятое. К отвращению многого вывоза из губернии хлеба предписать, чтобы губернское правление, а особливо губернатор, имели вернейшие сведения каждый месяц в каждом повете, получая ведомости о ценах хлеба, и, печатав бы оные, публиковали по губернии, дабы всякий ведал о прямых ценах его, и буде бы оные начали вдруг чрезмерно возвышаться, а наипаче ежели бы чрез особливые рапорты сельской полиции до сведения стало доходить, что где-либо начал оказываться недостаток в хлебе совершенно, то, узнавая подлинную причину дороговизны, отвращать оную законными распоряжениями, воспрещая в другие губернии вывоз хлеба, или, по крайней мере, заблаговременно доносить вышнему правительству для принятия о том, не упуская времени, надлежащих мер. Касательно ж ввоза вина из Лифляндии, то, как учреждением графа Чернышева 1772 года, 12-м пунктом предписано, чрез дворянских маршалов доброту вина продажного свидетельствовать и постановлять ему цену, то на основании сего, ежели бы примечен был великий ввоз откуда вина и было бы основательно подозрение о подделке оного, имеют право, в рассуждении его доброты, осмотреть, и буде то найдется, поступить с подвозчиками по законам.

Одиннадцатое. В отвращение недостатка в здешней губернии соли и сугубой через то бедности крестьян, если несходно и затруднительно, как я и сам думаю, восстановить паки казенную продажу оной, то, по крайней мере, сделать таковые распоряжения, чтоб в Риге она с иностранных кораблей казной покупаема была и приезжающим отселе крестьянам с разными продуктами отпускаема не токмо за истинные цены, но с прибавлением некоторых в пользу казны процентов, назначив к тому точное время, когда крестьянам приезжать за солью. Чрез сие, кажется, казна, закупая соль в дешевую пору, может получить выгоду, а крестьяне, единовременно ездя за солью, избегнут разных купеческих привязок, притеснений и убытков.

Двенадцатое. О всех таких здешних поселянах, которых по всей губернии несколько тысяч доискиваются дворянства, не угодно ли будет приказать скорейшее и без очереди кому следует сделать единовременное рассмотрение, и если они найдутся подлинно дворянами, то, выселяя на границы, учредить из них ландмилицию или как благоугодно будет; а когда признаны будут крепостными, владельческими, то расчислить, в продолжение нескольких лет, в рекруты или строгим высочайшим именным повелением приказать им быть в повиновении у помещиков и обрабатывать данные им от них земли, которые теперь лежат впусте.

Тринадцатое. Поелику недостаток рогатого скота, сколь здесь известно, случается наиболее от заразы, вносимой прогонным скотом, то иаикрепчаише подтвердить брать всевозможнейшие в том предосторожности, дабы зараженный скот не был впускаем, и хотя о сем достаточные уже сделаны предписания, нужно только всемерно строгое исполнение оных; однако, кажется, не худо бы приобщить к оным и сие правило, чтоб всякий промышленник при прогоне скота во всяком месте, где иметь будет ночлег, от владельца того селения или старшины, брал свидетельства с означением, именно которого дня и числа прогоняем им был скот, брав удостоверения, что никаким не подвержен болезням, в чем владельцы и старшины должны проверять его очевидным осмотром, и в случае [наличия] заразы, различие полагать здоровому скоту от больного по известным наружным признакам. Равным образом и в случае продажи на пути какой-либо части брать о том от покупщиков свидетельства и оные при первом ночлеге предъявлять владельцам или старшинам. По тому как, если б где против свидетельства при первом ночлеге не явилось одной или несколько скотин и промышленник ничем не удостоверил, что оные проданы, или же на скоте и самые признаки болезни найдены, то в таком случае, не допуская к дальнейшему прогону, можно бы было задержать и почитаемый в заразе скот отлучить в особое безопасное от сообщения со скотом того селения место дня на три или на четыре. Если б в сие время оказался падеж или видимыми сделались признаки болезни, тогда уже владелец или старшина уведомляет о том земскую полицию, дабы приняты были в таком случае законные меры; когда же бы ни того, ни другого в течение четырех дней не явилось, то промышленник отпускается в его путь с дачею свидетельства о его задержке. Сим средством, кажется, благонадежнее бы можно было несколько отвратить скотский падеж, но только накрепко через сельскую полицию губернаторам смотреть, чтоб под таковым осмотром скота торговщикам или промышленникам никаких прицепок или привязок по дорогам от поселян не было, и через то не возвышалась бы цена на прогонный скот в столицах.

Четырнадцатое. Относительно же таких дорог, по которым прогона скота не бывает к столице, приказать поступить по силе межевой инструкции, где точно предписано отвести по 30 сажен под те дороги, которые идут в столицу и по коим только прогоняют скот, а прочие отрезанные земли отдать по-прежнему владельцам.

Пятнадцатое. Сельские магазины, на основании изданных узаконений, содержать елико возможно в исправности; но как всякий раз выдача и прием хлеба, лично для маршалов, но пространству поветов не токмо тягостны, по и вовсе почти невозможны, то позволить оные магазины, особливо в казенных селениях, содержать за печатями и замками избранных к тому миром старшин. А потому раздачу и прием хлеба на них же возложить, но только бы они, не продолжая времени, давали маршалам сведения, дабы в случае какого злоупотребления можно было маршалам отвратить или исправить оное взысканием с тех старшин розданного хлеба без крайней нужды. В помещичьих же селениях [выдачу хлеба] оставить на отчете самих помещиков, ибо, как выше предполагается, за не прокормление крестьян описывать в казну их деревни, то и нет дальней нужды маршалам наблюдать в точности за их магазинами, а довольно ежели они наведываться будут о сборе в них в предположенное время хлеба и о целости оного делать иногда свидетельства.

Таковым образом может отвратиться от Белорусской губернии на предбудущие времена недостаток в прокормлении. Владельцы получат не меньшие доходы от избытков своих произрастений, а крестьяне, питаясь без нужды чистым насущным хлебом, благословлять будут Отца небесного и земного, простершего о них свое высокое попечение.

Державин Г.Р. Мнение об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта евреев // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.12814, 12.01.2006


Екатерина II правила страной до 1796 года‚ и после ее смерти российский престол занял ее сын Павел I. В 1799 году евреи из белорусского местечка Шклов пожаловались императору на владельца местечка отставного генерала С.Зорича‚ в прошлом - одного из фаворитов Екатерины II. Когда императрица охладела к Зоричу‚ она пожаловала ему шкловское поместье‚ где он построил себе замок и жил "в пышной надменности": содержал за свой счет оперный театр‚ военное училище на триста дворянских детей, "всякий день" устраивал балы‚ маскарады‚ фейерверки и грандиозные охоты. “Шкловский деспот", человек крутого нрава, считал всех евреев "подвластными ему‚ покуда на земле его проживают"‚ и расправлялся с ними по ежеминутной прихоти как с крепостными крестьянами: выгонял из местечка‚ отбирал дома и имущество‚ бил собственноручно, гонял на работу "в колодках и железах", облагал такими налогами‚ что "оставил без платежа один только воздух".

Павел I без особой симпатии относился к фаворитам покойной матери. Получив жалобу из Шклова‚ он послал туда известного русского поэта‚ сенатора Гавриила Романовича Державина‚ чтобы разобрался на месте в "самовольных поступках противу евреев... отставного генерал-лейтенанта Зорича". Державин приехал в Шклов‚ опросил свидетелей‚ но отнесся к "забавам" Зорича снисходительно и сообщил в Петербург‚ что "сколько ни старался"‚ не нашел чрезмерных "притеснений жидов Зоричем‚ по коим можно было бы подвергнуть его... суду". Однако свидетельские показания нельзя было перечеркнуть‚ и Державин воспользовался судебным процессом по обвинению евреев в употреблении христианской крови.

Это случилось в том же году в Белоруссии‚ в Сенненском уезде‚ незадолго до Пасхи. Возле корчмы нашли труп женщины, и на основании "народного слуха, что евреям нужна христианская кровь", обвинили в ритуальном убийстве четырех евреев‚ которые случайно находились в той корчме. Началось следствие‚ и специальному чиновнику поручили "секретным образом изведать‚ нет ли... в еврейских законах положения‚ что евреям христианская кровь нужна?" Крещеный еврей Станислав Костинский взял кодекс еврейских законов "Шулхан арух" и перевел с искажениями отрывки из него‚ чтобы поддержать обвинение. Этот неверный перевод‚ возводивший клевету на весь народ‚ представили на рассмотрение суда‚ но дело в конце концов закончилось благополучно и обвиняемых оправдали.

Однако еще до окончания следствия Державин сообщил императору‚ что Сенненское дело "обвиняет всех евреев в злобном пролитии‚ по их талмудам‚ христианской крови"‚ а потому они не могут давать беспристрастные свидетельские показания против Зорича‚ "доколе‚ - как он писал‚ - еврейский народ не оправдается перед Вашим Императорским Величеством в помянутом... против христиан злодействе". Павел I приказал Державину вести дело Зорича‚ не принимая во внимание Сенненский процесс‚ но Зорич тем временем умер‚ дело отослали в архив‚ а Сенат постановил‚ что евреи‚ принадлежа к купеческому и мещанскому сословиям‚ не могут считаться крепостными в помещичьих местечках и селениях. Таким образом их формально признали свободными гражданами с ограниченным местом проживания - в отличие от крестьян‚ которым по манифесту Павла I запрещалось даже "возмечтать‚ будто они имеют учиниться свободными".

Через год после этого Державина снова послали в Белоруссию с самыми широкими полномочиями. В крае несколько лет подряд был неурожай‚ свирепствовал голод‚ а помещики оставляли своих крепостных без помощи и отправляли весь хлеб на винокуренные заводы‚ что приносило им хорошие доходы и спаивало крестьян. “Ужасная бедность‚ - писал современник‚ - есть следствие пьянства‚ а пьянство - следствие свободного винокурения и продажи вина‚ которое до крайности дешево и поглощает благосостояние миллионов для выгод нескольких сотен человек". Посылая Державина в Белоруссию‚ Павел I повелел прекратить злоупотребления и строго наказать помещиков‚ которые "из безмерного корыстолюбия оставляют крестьян своих без помощи к прокормлению". В поручении императора ничего не говорилось о евреях‚ но в тот же день Державин получил разъяснение от генерал-прокурора Сената: "А как по сведениям немалою причиною истощения белорусских крестьян суть жиды... то Высочайшая воля есть‚ чтобы ваше превосходительство обратили (на них) особливое внимание". И инспекция Державина обрела иной смысл.

В те времена евреи занимались шинкарским промыслом в деревнях‚ в панских поместьях‚ и их обвиняли в спаивании крестьян западных губерний. Забывали при этом‚ что не одни евреи пользовались доходами от производства и продажи водки. “Курят вино владельцы‚ - писал Державин в своем отчете‚ - курят бояре‚ шляхта‚ попы‚ разных орденов монахи и жиды". Забывали и о том‚ что крестьяне пьянствовали и голодали в тех губерниях‚ где евреев не было вообще. В Киеве‚ к примеру‚ евреи не могли жить в восемнадцатом веке‚ а винокурением и продажей вина там вовсю занимались мещане‚ казаки‚ магистрат города и даже монастыри‚ включая знаменитую Печерскую лавру. “Крещатик был обращен чуть не в сплошную винокуренную слободу‚ - отмечал исследователь. - Винокурни были разбросаны вокруг всего Киева. На одном Подоле в магистратских шинках выпивалось ежегодно двадцать пять - тридцать тысяч ведер водки‚ дававших доход магистрату до десяти тысяч рублей".

Еще при императрице Елизавете Петровне изыскивали такой источник "умножения" государственных доходов‚ который "умаления себе вовсе иметь не может‚ но будет единое циркулярное и бесконечное обращение". Таким источником основного дохода землевладельцев и государства стала продажа водки‚ и агрономы рекомендовали помещикам "употреблять хлеб на курение вина для того‚ чтобы через сие получить двойную прибыль". Расчет был прост: за вино можно было выручить в два раза больше денег‚ чем за продажу хлеба‚ из которого изготавливали это вино. В 1773 году правительство закупило у помещиков России два миллиона ведер водки и получило от ее продажи более четырех миллионов рублей чистого барыша - огромнейшую по тем временам сумму.

Когда обвиняли евреев в спаивании крестьян‚ не принимали в расчет и тот факт‚ что евреи в деревнях не имели права владеть землей‚ были ограничены в городах в торговле и ремеслах‚ и основным способом заработать на хлеб было для них винокурение и шинкарство. Закон запрещал им самостоятельно заниматься этим промыслом‚ и потому они брали на откуп у помещиков производство и продажу водки. Волей-неволей они становились посредниками между землевладельцами и крестьянами‚ а помещики‚ используя свою власть‚ заставляли евреев-шинкарей распродавать огромные количества спиртных напитков. Иногда одной и той же деревней владели несколько помещиков‚ каждый из них строил там шинок‚ сажал своего шинкаря и продавал водку собственного изготовления. В сенатском докладе было отмечено‚ что С.Зорич "приневоливал еврейских шинкарей брать у него хлебное вино в каждый год 16 000 ведер и взыскивать с них по 3 р. 15 коп. за ведро"‚ хотя это вино стоило в три раза дешевле и продать его в таких количествах не было никакой возможности. По приказанию Зорича бочки насильно вкатывали в шинки и взыскивали с шинкарей деньги "через экзекуцию". Выходило так‚ что еврей-шинкарь выторговывал у крестьянина последнюю копейку и отдавал ее помещику‚ оставаясь таким же нищим‚ как его закабаленный сосед. Современники отмечали поражавшую их нищету шинкарей‚ а литовский губернатор сообщал в докладе‚ что в корчмах сидят одни женщины‚ а их мужья "выходят на другие промыслы‚ потому что доход с шинка часто бывает недостаточен на их содержание".

Приехав в Белоруссию‚ Державин обнаружил во время ревизии‚ что крепостные крестьяне ели хлеб пополам с мякиной‚ щавель‚ лебеду и коренья: по "привычке и нужде в довольном равнодушии"‚ "тощи и бледны, как мертвые", - да и еврейское население края пребывало "в крайнем изнурении и нищете и таковых большая часть". Он даже отметил‚ что во многом виноваты помещики‚ которые изготавливали вино в огромных количествах‚ строили шинки‚ насаждали пьянство и облагали крестьян непомерными поборами. Однако Державин - сам крупный помещик - причиной всех бед белорусского крестьянина выставил одних только евреев‚ хотя в частном письме генерал-прокурору Сената он сообщал иное: "Трудно без погрешения и по справедливости кого-либо строго обвинять. Крестьяне пропивают хлеб жидам и оттого терпят недостаток в оном. Владельцы не могут воспретить пьянства для того‚ что они от продажи вина почти весь свой доход имеют. А и жидов в полной мере обвинять также не можно‚ что они для пропитания своего извлекают последний от крестьян корм. Словом‚ надобно бы всем сохранить умеренность... но всяк себе желает больше выгод".

Державин наблюдал белорусских евреев три-четыре месяца‚ и тем не менее решил составить подробнейший план полного переустройства еврейского быта. Его записка‚ поданная в правительство‚ называлась так: "Мнение сенатора Державина об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных помыслов евреев‚ о их преобразовании и о прочем". Он писал‚ основываясь на своих "исследованиях": евреи избегают трудных работ‚ потому что из их "талмудов" следует‚ будто они должны властвовать‚ а другие народы им подчиняться; их школа - "гнездо суеверств"‚ где детей учат лишь религии и фанатизму‚ и пока не переменятся их школы‚ не переменятся и их нравы; свои богатства они собирают "для создания нового храма Соломонова" или "для плотских удовольствий"; ходят всегда с покрытой головой‚ потому что "чтут себя пред всеми другими народами превосходнейшими"; имена берут одинаковые‚ "каких-нибудь Мовшев‚ Абрамов‚ Лейбов‚ Хаймовичев‚ Лейзаровичев и тому подобных"‚ и это надо также "отнести к их хитрости"; носят одинаковое черное платье‚ отчего "теряется память‚ смешивается понятие" и трудно определить истинное их количество при взимании налогов.

После такого предисловия Державин изложил обширный проект - восемьдесят восемь пунктов "преобразования евреев". "Чтобы учинить (их) полезными гражданами", необходимо разместить еврейское население поровну по разным местам Белоруссии‚ где они перейдут к земледелию‚ а излишек переселить на "пустопорожние земли в Астраханской и Новороссийской губерниях". Державин предлагал размещать евреев на особых улицах‚ отдельно от христиан; не допускать евреев к выборам в городские магистраты‚ чтобы судьбу христиан "не предавать в руки ненавидящих их"; "ослабить их фанатизм... и, истребив в них ненависть к иноверным народам, уничтожить коварные замыслы к похищению чужого добра";запретить евреям брать "в свои услуги христиан и христианок"; "даже в Сибирь на каторгу не отправлять жидов с женами‚ дабы не размножалися и не развращали сердце Империи‚ то есть коренных жителей"‚ - и так далее. Таким образом‚ писал Державин‚ "евреев род строптивый и лукавый‚ враги христиан‚ получит образ благоустройства"‚ а Павел I‚ совершив эту реформу‚ удостоится великой славы за исполнение заповеди: "Любите врагов своих и творите добро ненавидящим вас".

Сенат должен был рассмотреть записку Державина‚ но в марте 1801 года произошел дворцовый переворот‚ заговорщики убили Павла I‚ началось царствование его сына - Александра I‚ а с ним и новый‚ вроде бы‚ подход к еврейской проблеме.

Posts from This Journal by “евреи” Tag


  •  Масада больше не падет

    Вверх, шаг за шагом, по узкой тропинке в крепость идет народ, Сколько продержимся? День? Неделю? Месяц? А может, год? Пала столица - храм…

  • Слово еврея к ООН и прочим.

    Слушайте товарищи в Объединенных нациях, И вы европейцы, в Брюсселе сидящие. Хватит евреям читать нотации. Вы медь звенящая и кимвалы звучащие…

  • Аллах дал эту землю евреям, в Коране нет Палестины - сказал шейх

    Иорданский религиозный ученый шейх Ахмад Адван утверждает, что "Палестины" не существует. Адван утверждает, что Аллах отдал Святую Землю…


  • * 1 Полное заглавие подлинника: Мнение сенатора Державина об отвращении въ Белоpyccиu недостатка хлебного обузданием корыстных> промыслов Евреев о их преобразовании и о прочем. Для установления текста служили нам три списка этого обширного мнения, полученные: 1, от М.П. Погодина (писанный при жизни Державина, с поправкою его руки, но без приложений), 2, от П. П. Пекарского, п. 3, от покойного Ад.Ф. Штакельберга, бывшего директором статистического комитета (последние два-с некоторыми из следующих въ записке приложений, но в верности уступают первой, современной копии). Подлинная рукопись сгорела въ пожаре 1862 г., Истребившем архив департамента духовных дел иностранных исповеданий (Ср. Ниже примеч.. Въ приложениям, стр. 306). Часть этой записки была напечатана А. М. Лазаревским в Издании Н. В. Калачова: Архив истор. И практ. Сведений, кн. 4 (Спб. 862: стр. 60-84); при чем только отдел о Евреях быль сообщен целиком.Первая же половина о положении белорусских крестьян, и конец - проект преобразования быта Евреев - были изложены сокращенно; приложения остались неизвестны издателю. В напечатанный тогда текст, и особенно въ подстрочные примечания записки, вкрались многие неверности, ныне устраненные, благодаря сличению нескольких списков. После Державина писали о Евреях весьма многие, в том числе А П. Тургенев (1800 г.), Как видно из письма Карамзина к нему и из примечания самого Тургенева въ Москвитянине 1855 г.,№ 1 стр. 86. В этом же письме Карамзина упоминается о польской книге Чацкого по тому же предмету, изданной въ Вильно въ 1807 г. под заглавием:

    Под именем панцирных бояр известен особый разряд свободных сельских обывателей, водворенных въ Витебской губернии на собственных и помещичьих землях и сохранивших доселе некоторые черты своего прежнего исторического название свое, панцирные бояре были не более как простолюдины, хотя в ряду хотя в ряду разных категорий этого класса и занимали высшее место»». Так начинается статья «»Панцирные бояре»» В.И.Вишнякова в той же книжке Архива(стр. 79-94), где напечатана часть Мнения Державина.»

    * Граф Захар Григ. Чернышев, содействовавший к присоединению Белоруссии, занимал эту должность с 1772 по 1782 г. и образовал два наместничества, Могилевское и Псковское. Оттуда он был переведен в Москву градоначальником. (Слов. Бант.- Кам., ч.5)

    ** Pleban , польск.== приходский священник

    * 70 лет после Р. X. Римским полководцем Титом, Вепасиановым сыном, который после был императором.

    1 70 лет после Р. X. Римским полководцем Титом, Вепасиановым сыном, который после был императором.

    3 В 315 году император греческий Константин запретил сперва употреблять Жидов в какие-либо публичные должности, но как прежними императорскими законами имели они на сие право, то двух или трех человек приказал к тому удостаивать; но в последующее время распространил cиe право на всех учителей и старейшин сего народа. Тоже императоры Онорий и Феодосией, Валентин и прочие давали многие привилегии, но после по худым поступкам отменяли и подвергали даже жестокой казни.

    По самому священному писанию видно, что управляемы они были патриархами, судьями, царями, пророками, испрашивая их сами, а после роптали и восставали против них. В последующие времена вели междоусобные войны в Александрии при Птолемеях, и в Риме при императорах производили беспрестанно почти смуты и мятежи.

    7 Простой народ его не понимает, а только раббины, и те по тайным назначениям в талмудах объясняют его, как хотят, по своим вымыслам.

    Напротив того, из истории видно, что Иудеи краткое только время были свободны, а пребывали всегда в рабстве у иноплеменных народов: сам Авраам обитал в чужой земле, Иаков до старости своей служил разным народам; в Египте были рабами, даже в Палестине состояние их несколько раз переменялось: то были управляемы судьями, то иностранцами, священниками, а под царями не более 400 лет находились. Подпадали под власть Ассириян, Мидян, Персов и наконец Римлян, которым платили дань. Шрек, ч. 6, стр. 366.

    Они також изгнаны из Англии королем Эдуардом 1-мъ въ 1291 Году (l"histoirc universelle dcpuis le commedcement du monde jusqa3i Present, 123, livr. 19, page 631). Из Франции неоднократно, а в последний раз прогнал их король Филипп, наименованный Красивым, доследуя примеру Эдуарда, короля английского (l"histoire dc la dispersion Des Jnifs, chap. V), а из Испании в 1492 году (Basnage, livr. XV), за разные их злодеяния, дабы очистить государство от вредного сего народа.

    4 Из этих приложений мы имеем записку Каховского о Евреях Могилевской губернии; этот документ помещается вслед за «Мнением»

    Известно по истории, что когда император Юлиан Отступник, гоня Христиан и покровительствуя Евреев, дозволил им во Иерусалиме возобновить их храм, который и действительно был начат, то Жиды, сбегаясь со всех концов, земных, сносили туда свои сокровища и женщины даже своими драгоценностями жертвовали. Храм сей однако чудесными чрезъестественными или естественными событиями, в первом своем начале, разрушен. О сем не только духовные, но и светские историки удостоверяют

    Сей обычай, у многих азиатских народов принятый, кажется, происходит от преданий Зороастровых.

    Кошерным называется дозволенное мясо, а недозволенное - трефль . Если последнее продается по 2-коп., то первое не менее 6; смотрит за сим подраббинок, по преданиям талмудов, которые произошли от известных всем Моисеевых законов. Чрез сие угнетается простой народ, а богатеют раббины и кагальные. Подробные сведения о кошере и трефе , как и о других упоминаемых Державиным особенностях еврейского быта, см. в замечательном издании г. Брафмана «Книга кагала».

    Феодосией император в 429 году узаконил, чтоб о собираемой в их кагалы казне счет ежегодно требован был правительством для свидетельства.

    Хотя от губернского начальства предписано и было, чтоб на губернский кагал взносить апелляцию к губернатору, но сего потому ли не исполнялось, что не было конфирмовано высочайшею властью, или что Жиды находят множество способов уклоняться и от самих законов. См. в выписке под лит. Б

    Праведный или преподобный . Некоторые учением просвещенные люди уверяли, меня, что сия секта подобна Иллюминатам, и обещали доставить мне о ней книгу; но как оной я не получил и точных сведений не имею, то и не могу удостоверить в чем подлинно состоит сия секта.

    Неверное у Державина название Хосады исправлено нами. См. Брафмана, стр. XVI, и указанное там сочинение В. В. Григорьева о евр. Сектах

    Император Онорий в 399 г. Повелел, чтоб золото и серебро в синагогах собираемое и называемое данью апостольскою, отнюдь патриархам их в Палестину высылаемо не было: то неудивительно, ежели они и ныне золото и серебро по таковым вышесказанным преданиям переводят в Палестину. Впрочем вышеупомянутая дань почиталась наравне с податями императорскими, и потому называли ее «aurum coronarium»; происхождение свое имеет от закона Иудейского, которым предписано давать десятую часть в храм иерусалимский; по разрушении же оного обратилась сия дань в доход их патриархов.(Шрек, ч. 7, стр. 402;).

    Заговорщики на жизнь французских королей Генриха 3 и 4 употребляли чародейство раббинов, которые, страшные по талмуду производя заклинания, прокалывали восковые куклы их чрез шесть недель кинжалами пред жертвенником, в удостоверение непреложной их смерти. (Maimbonrg, Histoire dе la ligne, 90.)

    В деле покойного генерал лейтенанта Зорича находится признательная одного Еврея записка, что против него херим был составлен. (О деле Зорича см. Т. 6, стр. 122.)

    В древние времена, по суеверству их, в поругание христианской веры, носили они в своих процессиях образ Аммана, к кресту прикованного. А Гамалей, их патриарх, многие в самом деле чинил таковые христианские кровопролития, и по поводу распятого одного христианского мальчика, император Феодосией в 415 г. воспретил ему строить синагоги в уединенных местах, чтобы они не могли производить таких неистовств, о каких по многим царствам, и в самой Польше, многие находятся анекдоты и надписи на гробницах.

    В русской литературе существует довольно обстоятельное исследование об этих «кровопролитиях»; к сожалению, доступно оно очень не многим. Сколько нам известно, оно было составлено В.И. Далем, во время службы его по министерству внутренних дел, и напечатано в небольшом числе экземпляров. К списку, доставленному нам Штакельбергом, приложена еще, под литерою Д, рукописная копия книжки, изданной в 1787 году, в Петербурге (на иждивении П.Д.),под заглавием:«Обряды жидовские, производимые в каждом месяце у Сяпвециэциухов. Перевод с польского». (Смирд. Роспись, №900).

    В подлиннике по которому «Мнение» напечатано в Архиве г. Калачова (см. Прим. На стр. 229), следующие за сим отделы проекта преобразования находились в двояком виде: пространном и сокращенном. В Архиве напечатана только сокращенная редакция; для полноты текста мы даем этой второй редакции место внизу под строкою.

    Вот совращенная редакция 1-го отделения : 1) Всемилостивейшим манифестом объявить им высочайшее покровительство и сказать, что по причины их приметного оскудения берется о них попечение, для доставления им средств к продовольствию, при чем подтвердить плакат 1772 г. с некоторыми отменами древних их установлений, с образом благоустроенного христианского монархического правления несогласных, и дозволить тем, кто не похочет подвергнуться сему установлению, выйти за границу. 2) Определить им особливого протектора. 3) Учредить комиссию в Белоруссии (из 3-х владельцев, 3-х купцов, 3-х Евреев и 3-х чинов губернии) для |разору всех долгов Евреев с Христианами. В других губерниях должно будет учредить такие же комиссии, ибо нельзя ничего будет успеть в преобразовании Жидов, если не за всех вдруг приняться

    Когда Фердинанд и Изабелла в 1492 году вознамерились очистить государство от Жидов; то они, сведав о том приносили в казну 600,000 червонных; однако не взирая на сей дар,. хотя государству крайняя была в деньгах нужда, и что 30.000.000. червонных с собою вывезли из Испании, они изгнаны.

    Cиe разумеется, ежели только по одной Белоруссии делать о Жидах реформу, а ежели и по прочим губерниям, приобретенным от Польши, то нужно во всех губернских городах таковые учредить комиссии, но чтоб они все центром своих отношений имели первого протектора, а без сего устройство Жидов по одной губернии желаемой пользы не сделает; ибо они перебегать будут из одной в другую.

    Сокращенная редакция Отд. 2-го. О разборе долговых претензий и о разрешении их.

    1) Обнародовать тем же манифестом, чтоб от опубликования его в 4 месяца все христиане и Евреи в комиссию представили свои претензии друг на друга под опасением уничтожения их, и в сие время, чтоб уже никакого взаимного кредита между христианами и Евреями делано не было.

    2) В ведомостях обоих столиц, комиссия дает знать о поступивших в нее претензиях, кого и на ком именно, не упоминая о суммах. В следующие за сим 4 месяца обязаны все должники явится в комиссию и утвердить долг, представить залог или внести деньги. Молчание ответчиков обвинит их, и впредь никакое оправдание не примется.

    3) Кто не представит залога или поручительства, с тем поступить по законам. О спорных деньгах сделать решительное постановление на основании законов, и на сие полагается третий 4-х месячный срок, поелику истцы и ответчики будут на лицо.

    4) Бесспорным долгам комиссия сделает баланс, сколько Евреи должны Христианам и cии Евреям, - только и взыскивать, а прочие долги заверстать. Баланс сей представить протектору, который, твердя оный, отдает к исполнению, без всякой апелляции; на cиe полагается еще 4 месяца. И после онаго сделанное обязательство не будет иметь никакой законной силы.

    Сокращенная редакция Отд. 3-го.

    О сборе доходов и о платеже Кагальных долгов по учреждении капиталов для преобразования Евреев . 1) Bсе сборы с Евреев, окладные и неокладные, со дня объявлены манифеста, представятся на платеж за бедных людей и кагальных долгов, и на переселенье и обзаведение их; и потому предлагается с остающихся на месте 3 года, а с переселенных - 6 лет сборы cии не брать в казначейство, а вносить в комиссию. 2) Комиссия, по сложности 3-х прошедших лет, сделает примерное расчисление, сколь велика должна быть сумма, собираемая в год, под разными наименованиями, с Евреев – и представить протектору. 3) В день издания манифеста, комиссия во всех городах и местечках, где есть кагалы и подкагалки и школы, запечатает ящики и коробки с деньгами, приставит выборного из Евреев, который и сборы продолжать будет. 4) Сей казначей,. собирая деньги с расписками,записывает в книги. 5) По прошествии 4-х месяцев, деньги и книги отсылают в комиссию, которая хранит их в губернском казначействе и, по прошествии года, отчет приходам комиссия представляет протектору. 6) Если в первый год нельзя будет приступить к переселению Евреев, по причине что сборы их недостаточны к тому будут, по заплате долгов, то запретив немедленно им торговать вином, предписать кагалам – бедных и не имеющих пропитание, если найдутся, разослать на работы для трепания льну и пеньки, или для проводу судов и рытья каналов. 7) Когда по окончании расплаты взаимных претензий по предписанным в сем постановлении правилам, из сборов еврейских накопится довольная сумма, тогда начинается действительная реформа.

    Cиe предполагается единственно для того, чтоб поскорее Евреев от долгов очистить и учинить их свободными к реформе.

    Сокращенная редакция IV -го отделения:

    Помянутым же манифестом повелеть всем кагальным старшинам, под лишеньем всего их имения и отсылки без жен вечно в Сибирь на работу, составить верную поголовную перепись всем Евреям. При составлении оной, для лучшего удобства, впредь каждому Еврею прибавить прозвища российские, напр. Нота Хаймович Замысло­ватый, Лейба Ицкович Промышленный, и проч., и объявить оная каждому, дабы они помнили и назывались оными.

    Сокращенная редакция V -го отделения:

    Предполагается разделить Евреев на 4 класса:

    1) купцы,

    2) городо­вые мещане,

    3) сельские мещане,

    4) поселяне и их работники.

    1) Купцы разделяются на 3 гильдии, по городовому положению, и им дается всякая свобода безотменно, на прежнем основании.

    2) Городовые мещане объявить должны капиталу от 1000 до 500 р. и остаются равномерно при своих выгодах; одна половина должна быть непременно мастеровыми, а другая - прикащиками и другими слу­жителями по торговле.

    3) Казенные сельские мещане платят крестьянская подати; объявить должны капиталу от 500 до 100 р. и будут селиться на казенных землях и заводить разные фабрики. Те же, которые поселятся въ помещичьих местечках по особым контрактам, называются владельческими и живут на особых улицах от Христиан.

    4 ) Четвертый класс, хозяин из которых каждый должен объявить от 50 до 100р. капиталу и иметь при себе 4-х работников, ко­торые до тех пор состоят у нить в совершенном повиновении, пока сами накопят тот капитал и сделаются хозяевами.

    5) Когда между владельцами и Евреями последует согласи e к поселению их в местечках и усадьбах, тогда владельцы должны дать на себя правительству обязательство в том,

    а) что в местечках в те­чение 3-х лет непременно o заведут они Евреями разные мануфактуры, фабрики и рукоделия; а на усадьбах действительно ими же заведут хлебопашество, скотоводство и прочие сельские работы, точно еврейскими руками,

    б) что они владельцы за Евреев подати государственные платить будут исправно,

    в) и довольствовать их станут, особливо в случае голоду;

    г ) не будут давать им в содержание аренды,

    д.) ни держать их факторами, ни корчем на откуп давать, ни позволять прода­вать вино, но постараются их сделать полезными работниками и мастеровыми.

    6) За нарушение и неисполнение всех сих статей, владелец сна­чала подвергается денежному штрафу, а напоследок и конфискации имения в казну, а Евреи высылаются в Сибирь.

    7) Сверх сего и между владельцем и Евреями непременно должны быть заключены подробные контракты о всех с обеих сторон повинностях и штрафах, означав при том, что Евреи остаются людьми воль­ными и по прошествии 10 лет могут переменить контракт и место жительства

    Cиe предполагается для того, что по местечкам довольно есть зажиточных Евреев, счисляющихся мещанами, которые имеют свои не токмо деревянные, но и каменные дома, то дабы с одной стороны скорым переселением их не отяготить, а с другой, чтоб чрез побуждение их записаться в купцы умножить государственный доход; бедные же живущие там мещане уповательно что примут оседлость свою на прежних местах.

    Cиe под польским правлением еще заведено было. Константин, греческий император, в 315 году запретил всякое сообщение иметь с Жидами; то и ныне , кажется, и деревни их должны быть поселяемы отдельно от других народов.

    Пристава сии в каждом ceлении полагаются, подобно учреждениям прусским, как для смотрения в их школах, чтоб не происходило ничего зловредного, и решения гражданских дел, так и для наблюдения по улицам и по домам чистоты и опрятности, которые должны быть из бедных, отставных офицеров и на содержании еврейских сумм.

    Под этим разумеются придуманные Н. А. Львовым постройки из земли, о чем см. в предыдущих Томах по Указателям, под именем Львова.

    Сокращенная редакция VI -го отделения:

    1) По получении новой поголовной переписи, комиссия чрез земские суды и кагалы, в течете двух месяцев, собирает, от всех Евреев объявления, в какой кто класс вступать захочет и сколько капиталу покажет.

    2) Посему сделает комиссия расчисление, наблюдая строго политическое правило, чтоб не отяготить одного города запискою многих купцов или мещан, а другого не оставить с малым числом следуя тому расчету, чтоб по числу ревизских душ поселян какой-либо округи, не было в том городе купцов и мещан более, как п. poтив ста один купец и 4 мещанина.

    3) И потому как в Белоруссии жителей считается 632.009 душ, то во всех городах должно быть купцов 6.320, мещан 25.280. Но как в то число есть уже там христианских купцов 1.1259, мещан 16.768, еврейских купцов 595, мещан 17.526, то и следует в число купцов добавить 4.466, а из мещан убавить 9.014 по сему расчету. Остальным всем Евреям, которые не поселятся в усадьбах, отвести земли в Астраханской и Новороссийской губерниях, назначав к переселение самых беднейших. Обо всем этом комиссия представит ведомость протектору.

    Как в Белорусской губернии, по ведомости казенной палаты, числится казенных пустопорозжих земель только 2.145 десятин 940 сажен, то, полагая по 15 десят. на душу, и можно поселить будет казенных поселян на оных не более 148 душ мужеска полу.

    Сокращенная редакция VII -го отделения:

    1) По окончании новой ревизии, кагалы должны избрать потребное число молодых людей из купцов, мещан и поселян, и комиссия посылает их в Петербург, Москву и Ригу для обучения бухгалтерии, грамоте, ремеслам и мастерствам и хлебопашеству

    2) Владельцы поселившихся у них Евреев равномерно пекутся научить разным полезным упражнениям.

    3) По назначении мест земель для переселения, комиссия чрез кагалы избирает расторопных и тщательных Евреев и посылает их туда для занятия мест, с назначением в каждом местечке не более 300 домов, а в деревни-не более 10 хозяев или 40 дворов.

    4) Cии депутаты, по приезде на место и получив планы селениям, представляют протектору, который относится к губернатору о построении на первый случаи нескольких домов.

    Сокращенная редакция VIII -го отделения:

    1) Cледуемoe количество к переселению разделяется на партии , и по одной отправляется наперед, на построение на месте домов другим. которые за ними последуют.

    2) При каждой партии назначается из Евреев же по 3 проворных;

    по переселению таким образом всех партий , .дается им льготы 6 лет. А оставшимся в Белоруссии, правительство благоволит дать 3 года льготы; ибо хотя не большое, но претерпят расстройство от. сей реформы. По прошествии же сих лет, брать со всех Евреев подати на paвне с прочими подданными, а не двойные; при чем предлагается так­же, для поощрения заведения фабрик, с мещан подать сбирать не день­гами, а сукном или полотном. Протектор же употребит всевозможное старание для заведения мануфактур

    Сокращенная редакция IX -го отделения:

    1) Во всех губерниях, где живут Евреи, запретить и уничтожить кагалы и самое звание их, по примеру как они в Пруссии и Цесари уничтожены.

    2) Во всех гражданских делах Евреи между собою и Христианами подведомы быть должны узаконенным на то правительством

    3) По духовным ведаются в школах, состоящих под усмотрением городничих, земских полиций, приставов и владельцев.

    4) Кагальные сборы отменить; государственные же подати соби­рать наравне с другими подданными одинаково .

    5) Если же по установлениям их веры и обычаям, неокладные сборы быть долженствуют, как-то: за пог pe6eниe мертвых, с коробок, райских яблок и т. п., то не иначе, каш, родом добровольного подаяния и ни на что другое, как на благо угодные дела. e, и самых духовных развратили нравы, ввели сибаритство, открыли кабалистическое, астрологическое и прочие суеверные учения,. и чрез то вдохнув нечестие, поколебали христианство, от чего с начала произошла ересь известная по Новгороду Стригольников; потом в Москве и в других городах разные толки и расколы произошли, которые и поднесь по простому народу разливают свою язву. Были для того в 1497, в 1509 и в последующих годах соборы, производили следствия, по коим изобличенные преступники наказаны смертною казнью; но все cиe не устрашает Жидов. Новейшие происшествия доказывают их в подобном содействие. (Рукопись Просветитель, ч. 6, стр. 171 и 127 Лет. Новгородск. Розыск Дмитрия Ростов., ч. 3, гл. 8. Послание apxиeпиcкoпa Словенского к старообрядцам, ст. 2. Истор. известие о стригольниках, ст. 181 и 183.)

    Политики доказывают, что Жиды полезными государству купцами быть не могут, сколько по вероломству, столько по непривязанности их к земле, и что готовы всегда нажитые ими деньги унести в другие государства или выслать в Палестину, а потому и предполагается, по крайней мере чрез поверенных, их от того воздерживать и иметь сколько возможно сведение о их капиталах.

    Феодосием императором в 415 году воспрещено было иудейскому славному патриар -го отделения:

    Образовать школы, где бы преподавание шло на чистом еврейском языке; к poме обучения разным наукам, ввести преподавание языков; русского, польского и немецкого. Отличие и способности учеников дол­жны быть внимательно награждаемы. В наставники выбирать, по преи­муществу, людей кротких и просвещенных.

    Между прочими многими примерами, что Жиды в Испании в знатное достоинство возводились, при короле Альфонсе XI, из них был один государственным казначеем, родом из По обычаю еврейскому при свадьбах их и самые убогие на пирах тратят последние свое имущество, которые и продолжаются на нисколько дней, так, что по окончании их иногда новобрачные остаются ни с чем.

    По истории не видно, чтобы целые народы в плен водимы были, но Евреи два раза Навуходоносором и Титом; так же под руководством только Маккавееве показали опыты своей храбрости и искус­ства в военных действиях, а более, кажется, нигде, да и ныне , при малейшей опасности показываются всегда чрезвычайно робкими.

    В биографии Державина , принадлежащей перу В.Ф. Ходасевича , удивляет одна странность: автор биографии, по-видимому, очень не любит своего героя. Явно он этого нигде не говорит, но то и дело вырываются фразы вроде следующих: «Державин во всем начинал с подражаний, исходил из готовых форм, вместе с ними заимствуя у других поэтов оттенки мыслей и чувств»; «выходило коряво и неуклюже; ни стих, ни слог не давались»; «единственно благодаря сложнейшему ходу придворных дел, для себя самого неожиданно, Державин стал возвышаться» — этой последней фразой Ходасевич чуть ли не отказывает своему герою в самостоятельности действий… Тут и там в написанной Ходасевичем биографии ощущается некая тяжкая подозрительность, словно Державин это преступник, которого надо уличить. Например, уже во вступлении Ходасевич пишет, что он опирается на факты о Державине, которые берет «из его переписки и из показаний его современников». «Показаний» — вполне себе прокурорское словечко…

    Мы не поймем причину этой недоброжелательности Ходасевича до тех пор, пока не ознакомимся с деятельностью Державина, связанной с еврейским вопросом. Все, конечно, знают, что Державин по заданию Павла I дважды ездил в командировки в Белоруссию, где компактно проживали евреи, и представил императору свой отчет; Солженицын в своей книге «200 лет вместе» довольно подробно пересказал это итоговое «Мнение» Державина. Пересказ Солженицына, однако, не дает полной картины, и, лишь если мы целиком внимательно изучим «Мнение» Державина (вместе с приложениями – более ста страниц большого формата! ), то мы поймем, что это далеко не рядовая бюрократическая «бумага». Пожалуй, это «Мнение» и было одним из главных произведений Державина, таким делом, в котором соединились его литературный и государственный талант.

    В своем «Мнении» Державин говорит, что иудеи «неопрятны, вонючи, праздны, ленивы, хитры, любостяжательны, пронырливы, коварны, злы и тому подобное» – разумеется, евреи такой характеристики ему простить не могли, этим и объясняется их всегдашнее, как минимум, подозрительное отношение к Державину. Владислав Фелицианович Ходасевич был еврей: биографы сообщают, что его мать происходила из рода раввинов Брафманов. Этим и объясняется то общее неприязненное отношение, которое чувствуется в написанной им биографии.

    Державин, правда, в том же месте «Мнения» перечислил и многие положительные черты иудеев («умны, проницательны, догадливы, проворны, учтивы …трезвы, воздержны, скромны, не сластолюбивы и проч.»), — но разве сказать об «очевидном» — это заслуга? Это всего лишь долг, за который и хвалить не пристало, а вот за указание на отрицательные качества следует человека наказать…

    И «наказывают»; вернее, пытаются сделать это… Посмотрим: что же конкретно пишет Ходасевич в биографии Державина о его «Мнении»? Ответ: ровным счетом ничего! Он не умалчивает о двух командировках Державина в Белоруссию, но представляет дело так, будто цели обеих командировок не имели никакой связи с еврейским вопросом. В первом случае, мол, речь шла о взятии в опеку имения Зорича, а во втором – о ликвидации возникшего в Белоруссии голода. Об итоговом отчете Державина Ходасевич, повторяю, не пишет ни словечка, хотя «Мнение» он, конечно же, читал…

    Ходасевич не скрывал, что опирался в своей работе на фундаментальную двухтомную биографию Державина, вышедшую из-под пера Якова Карловича Грота; в ней о «Мнении» всё сказано правильно и ясно, само же «Мнение» с приложениями Грот включил в том седьмой составленного им же девятитомного собрания сочинений Державина. Биография Ходасевича была как бы выжимкой из громадного труда Грота, и Ходасевич, дойдя до белорусских командировок, вероятно, терзался вопросом: раскрывать ли их истинную цель и смысл? Тяжкая подозрительность и неприязнь к Державину в этом месте книги Ходасевича сгущаются, приближаясь уже к неприкрытой ненависти… А потом Ходасевич решает промолчать , сделать вид, что никакого еврейского вопроса в жизни Державина вообще не было…

    И сразу ему становится легко, и всякая неприязнь к герою биографии пропадает! В заключительной части своей книги Ходасевич просто «заливается соловьем»: Державин теперь уже и «гений», и «милейший человек»… Ходасевич, совершив свой акт умолчания – а по сути: перевирания биографии! – чувствует даже некоторую вину перед Державиным, которую и пытается загладить неумеренными похвалами…

    Итак, Ходасевич в своей биографии представил, по сути, еврейский взгляд на Державина: если это великий поэт, то никаких антиеврейских деяний и даже высказываний у него быть не должно. Но разве не таков же и общепринятый, так сказать, хрестоматийный взгляд? Державин – великий поэт и выдающийся государственный деятель (шутка ли: министр финансов при Павле I и министр юстиции при Александре!); это все признают, а вот еврейский вопрос как бы забывают…

    Кстати, уже в написанной Гротом объемной биографии есть тенденция уйти от этого вопроса. Ученый немец-профессор обстоятельно рассказывает обо всём, что делал Державин в Белоруссии (вторая командировка длилась четыре месяца), о том, как он писал свое «Мнение» и как последнее было принято императором… Но никакой собственной оценки Державинской записки Грот не дает, и его можно понять: зачем он, немец, будет вмешиваться в деликатный вопрос русско-еврейских отношений? Он, как добросовестный исследователь, как бесстрастный секундант , обеспечил соблюдений всех условий… А дальше – сами выясняйте ваши отношения. Вот вам «Мнение» в томе седьмом, читайте, делайте выводы…

    Что ж, так мы и поступим. Попробуем привести некоторые цитаты из Державинской записки и оценить их с точки зрения сегодняшнего дня.

    Державин начинает свое мнение почти сразу же с выводов, которые находим в конце вступительной части:

    «Нахожу я: школы их (евреев – А.А.) ничто иное, как гнездо суеверств и ненависти к Христианам; кагалы — опасный status in statu , которых благоустроенное политическое тело терпеть не долженствует: в Пруссии они уничтожены. Денежные сборы более к угнетению их народа, нежели к пользе служат, и по собственному их хвастовству, вино у корчмарей для простого народа, а деньги у кагальных для прочих, суть такие мечи, против которых редко кто устоит. Хазаки , коварный вымысел для содержания в единых их руках всех откупов и аренд, есть род самой вернейшей монополии. Херимы — непроницаемый, святотатственный покров самых ужаснейших злодеяний, ко вреду общему и частному свершаемых. Коледы – искусный грабеж, под видом приязни и дружеского посещения. Аренды, корчмы, факторства, торговля и все прочие вышеописанные их установления и деяния ничто иное суть, как тонкие вымыслы, под видом прибылей и услуг ближним истощать их имущество.

    Словом, …нельзя правильного сделать заключения, чтоб Евреи в нынешнем их положении, были добрые люди, а потому и добрыми подданными почтены быть не могут, ибо известно, что единственно благонравный образ мыслей производит гражданские добродетели».

    Здесь нужно остановиться и уточнить два вопроса. Во-первых, насколько хорошо Державин разобрался в этой проблеме, и, во-вторых, что собой, действительно, представляли евреи Белоруссии того времени?

    Относительно первого вопроса сомнений нет: Державин был абсолютно компетентен. После смерти Потемкина Державин как сенатор занимался урегулированием наследственных споров между родственниками князя Таврического – а почти вся недвижимость Потемкина находилась в новоприобретенных от Польши губерниях, где и жили евреи. И земля с тремястами душами крестьян, которая была пожалована самому Державину Екатериной, также находилась в Белоруссии. Поэтому уже при жизни Екатерины II Державин хорошо разобрался в еврейском вопросе, и неслучайно Павел именно его дважды отправлял в официальные поездки в Белоруссию (в 1799 и 1800 гг.) и именно ему поручил выработать пути решения этого вопроса.

    К этой работе Державин подошел чрезвычайно добросовестно. Он отлично знал немецкий язык (так как в детстве его первым учителем был природный немец) и свободно пользовался государственными документами Пруссии и Австрии по данной теме (это видно уже в приведенной выше цитате). Он также ссылается на византийский опыт, например, на «кодекс Феодосия», и на Испанию – возможно, эти ссылки он также получил через немецкоязычные источники. Кроме того, Державин советовался с Ильей Франком и другими евреями-реформаторами того времени; некоторые из них, узнав, что он готовит реформу еврейской жизни, послали ему собственные наработки. Об использовании Державиным опыта евреев-реформаторов подробно пишет современный американский исследователь Дж. Д. Клиер .

    Теперь о том, что же представляли собой тогдашние евреи «Западного края» Российской империи (так называет Белоруссию и прилегающие области сам Державин в своих воспоминаниях). На этот вопрос, собственно, он также ответил в процитированном отрывке: “status in statu”, «государство в государстве». После ликвидации крупных еврейских общин в Испании, откуда евреев в 1492 г. изгнал Торквемада, они рассеялись по многим странам, но всё более концентрировались именно в Восточной Европе, конкретно – в Польше, а после раздела Польши оказались частично в Российской империи, частично – под властью Пруссии и Австрии.

    …Говорить, что «евреи – враги христианства», было легко, не видя их; но вот русские люди столкнулись с ними лицом к лицу, и что же они увидели? Державин в «Мнении» откровенно описывает шок, который нельзя было не испытать при пересечении границы России и Белоруссии. Вот русский крестьянин: он бодр, здоров, деятелен, предприимчив, а вот белорусы: вечно пьяные, изможденные, нищие, больные… Полная апатия: целыми днями белорусский крестьянин сидит у пруда с удочкой в самую жаркую сельскую пору, во время покоса или жатвы (когда, по крестьянскому присловью, «один день год кормит»). Дело было в том, что евреи настолько опутали белорусских крестьян долгами, что расплатиться не было никакой возможности; а раз так, то бесполезно было и урожай собирать. У тех белорусских крестьян, которые все-таки убирали хлеб, евреи выманивали его при помощи «колед» (или «коляд»), упомянутых Державиным в вышеприведенной цитате…

    После сбора урожая евреи приезжали в белорусские села и напаивали крестьян даровой водкой – это и называлось «коледой». В пьяном виде крестьяне подписывали новые кабальные долговые обязательства… В результате, крестьянин отдавал весь урожай, но не только не погашал прежний долг, а оказывался должен еще больше!

    Какой же тогда смысл работать в полях, если отберут всё до последнего зернышка? Деятельность евреев и была главной причиной голода в Белоруссии – это было первое, что установил Державин. При этом евреи нарушали все мыслимые законы: судьи были ими подкуплены, помещики также ими контролировались через навязанных управляющих или запутавшись в долгах. Само по себе еврейское производство водки было незаконным, и одним из первых дел Державина в Белоруссии стало закрытие им обнаруженного подпольного еврейского винокуренного завода. Также в одном из уездов пораженной голодом Белоруссии Державин обнаружил около ста возов с зерном, которое евреи вывозили на экспорт через Минск и Ригу. Державин реквизировал это зерно, опираясь на указ Петра I от 1723 года, и приказал раздать хлеб нуждающимся. На донесение об этом 7 июля 1800 г. Павел I наложил резолюцию «Весьма апробую».

    Державин посылал донесения Павлу и напрямую, и (чаще всего) через генерал-прокурора Обольянинова, и Грот в биографии Державина пишет, что Обольянинов, со своей стороны, просил разрешения государя «предать суду как куривших вино в Лёзне евреев, так и лиц, допустивших это своим слабым надзором; хлеб же, взятый у первых, считать конфискованным в казну. Павел был так доволен этим распоряжением, что, надписав на докладе генерал-прокурора резолюцию: Быть посему , пожаловал Державину две награды разом, — чин действительного тайного советника и почетный командорский крест св. Иоанна Иерусалимского» .

    Подобными экстренными действиями Державин навел страх на местное начальство, на помещиков и на евреев; однако ясно было, что «пожарными» мерами в долговременном смысле вопрос не решить. Евреи в Белоруссии, там, где это им было нужно, умели создать свое численное превосходство. Например, они могли в суд привести множество свидетелей в свою пользу (а нередко – лжесвидетелей). Их кагалы собирали деньги на всевозможные подкупы должностных лиц, а те евреи, которые отказывались участвовать в этих сборах, подвергались остракизму и конфискации имущества.

    Державин объехал много районов Белоруссии и собрал множество различных материалов; затем, обосновавшись в Витебске, написал свое объемное «Мнение».

    Главное его предложение состояло в том, что евреев следует из Белоруссии расселить, переведя, например, на пустующие земли Новороссии. Державин предложил образ действий, обратный тому, который практиковали евреи, создавая там, где им нужно, численный перевес. Он предложил расселять их таким образом, чтобы они, наоборот, везде были в меньшинстве и не только не могли бы сами контролировать ситуацию, но всегда были бы под контролем российских властей и населения. Этот контроль над евреями должен был начаться с распутывания взаимных долгов, которыми была прошита вся хозяйственная жизнь Западного края. Крестьяне, помещики, торговцы-евреи и неевреи, государственная казна, — все были должны друг другу, и некоторым казалось, что распутать этот долговой клубок невозможно.

    Забегая вперед, скажем, что это оказалось вполне возможным, и массовое переселение евреев из Белоруссии было проведено – правда, значительно позже, чем намечал Державин.

    Вначале помешало убийство Павла I, затем – Наполеоновские войны; но в 20-е годы ХIХ века переселения начались в больших масштабах. Державин в своем «Мнении» детально разработал финансовую сторону вопроса, в частности, механизмы взаимозачета долгов; этому аспекту и переселениям посвящена основная часть его «Мнения». Президент Коммерц-коллегии при Екатерине II и министр финансов при Павле I, он хорошо знал и любил финансовые вопросы. В частности, он предусмотрел такой механизм взаимозачета долгов, чтобы образовался фонд, достаточный для финансирования и самой этой организаторской работы, и переселения евреев на «порозжие земли».

    Вскоре после своего вступления на престол Александр I образовал «Комитет о благоустроении евреев», куда вошел Державин и еще четверо членов; в 1804 г. комитет опубликовал «Положение о евреях». Иудеев работа Державина очень насторожила, и они сразу начали ей противодействовать. Грот пишет в биографии Державина о том, что кагалы начали сбор денег (точнее, решили обложить всех евреев дополнительным сбором) на издержки для сопротивления мерам правительства . На с. 828 Грот цитирует постановление общего собрания представителей кагалов: «Вследствие неблагоприятных вестей из столицы о том, что судьба всех евреев перешла ныне в руки пяти сановников, которым дана полная власть распоряжаться ими по своему усмотрению, мы принуждены отправиться в Петербург с целью просить государя, да возвысится его слава, чтобы у нас никаких нововведений не делали».

    Нововведений не делали? Не тут-то было! В общем и целом, по еврейскому вопросу все пять членов комитета были единомышленниками (на взгляд автора этой статьи; а вообще, это вопрос, конечно, спорный). Двое из них были поляки: Чарторыйский и Потоцкий; третий, Валериан Зубов, владел имениями в Западном крае, а впоследствии женился на польке. Помещикам Западного края ни в коем случае не хотелось, чтобы их дела попадали под контроль евреев; если они и были заинтересованы в сотрудничестве с евреями, то только под собственным контролем. Но именно на это и был нацелен план Державина: на перехват управления ситуацией. Наконец, пятый член комитета, Кочубей, как министр внутренних дел, также отнюдь не был счастлив оттого, что евреи Белоруссии не только игнорировали все законы Российской империи, но даже пытались распространить собственные законы на Петербург.

    Повторюсь: по-моему, в отношении к евреям все члены комитета – по крайней мере, потенциально – могли быть единомышленниками; другое дело, что по другим вопросам и в целом они вели между собой непримиримую борьбу. Например, Державин как министр юстиции и молодой граф Кочубей как министр внутренних дел почти сразу встали на тропу войны, и все понимали, что один из них должен уйти. Этим человеком стал Державин; просто потому, что в 1803 году ему исполнилось 60 лет, и он, возможно, чувствовал, что больше не способен на изматывающую активную работу в правительстве…

    Державин ушел в отставку и постепенно удалился от всех дел (кроме литературных), но, как уже было сказано, именно его план решения еврейского вопроса правительство России начало выполнять после окончания Наполеоновских войн. Конечно, переселение происходило не без конфликтов, и некоторые историки изображали его как варварство и грубое насилие. Например, Ю.Гессен в своем двухтомнике «История еврейского народа в России» «Комитет о благоустроении евреев» называет почему-то «Антиеврейским комитетом», а переселение именует не иначе как «выселением». Он пишет в конце первого тома своего труда: «Начались выселения. К январю 1824 года по Белоруссии изгнали (выделено мной – А.А.) около 20 тысяч евреев. Не находя приюта и питания, выселенцы страшно бедствовали» .

    Процесс переселения евреев на новые земли растянулся на многие годы; по сути дела, он происходил на всём протяжении ХIХ века, да и в ХХ веке тоже…

    Державин заложил принципиальные основы этого эпохального переустройства. Начало этой ассимиляции евреев в русское общество было положено при Павле I, потому закончить эту статью хотелось бы, процитировав заключительные строки из «Мнения» Державина:

    «Таким образом, Евреев род строптивый и изуверный, враги Христиан, хотя по определению вечных Судеб и оста­нутся в непременном своем рассеянии, дондеже угодно Все­вышнему; но и в сем своем печальном состоянии получат образ благоустройства. А Павлу Первому представится в род и род незабвенная слава, что он первый из монархов российских исполнил сию великую заповедь: «Любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас».

    Подлинное подписал: Сенатор Державин».

    ___________________________________________________________________________

    Ходасевич В.Ф. Державин. Париж, изд-во «Современные записки», 1931.

    Державин Г. Р. Мнение сенатора Державина об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных помыслов евреев, о их преобразовании и о прочем. Сочинения Державина. С объяснениями, примечаниями Я. Грота. Т. 1-9. СПб, 1867-1880. Т. 7, с. 250.

    Державин Г. Р. Сочинения Державина. Т. 1-9. СПб, 1867-1880. Т. 7, с. 250.

    Державин Г. Р. Сочинения Державина. Т. 1-9. СПб, 1867-1880. Т. 7, с. 261.

    Клиер Дж. Д. Россия собирает своих евреев. Klier, J. D. Russia Gathers Her Jews: The Origins of the «Jewish Question» in Russia, 1772-1825. Illinois, 1986.

    Грот Я.К. Жизнь Державина: по его сочинениям и письмам и по историческим документам. Т. 1-2. СПб, 1880-1883. Т.1, с.734.

    Грот Я.К. Жизнь Державина: по его сочинениям и письмам и по историческим документам. Т. 1-2. СПб, 1880-1883. Т.1, с.828.

    Гессен Ю.И. История еврейского народа в России, т. 1-2, Л., 1925. Т.1, с. 206.

    Д.З. Фельдман

    История бытования записки Г.Р. Державина о белорусских евреях

    1800 г. из собрания РГАДА

    Ключевые слова: записка Г.Р. Державина об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта евреев, «Мнение сенатора Державина...», Российский государственный архив древних актов.

    В Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в составе коллекции «Рукописный отдел библиотеки МГАМИД» хранится записка по еврейскому вопросу в России, автором которой является видный государственный деятель и поэт конца

    XVIII - начала XIX в. Гавриил Романович Державин. Ее рукописный оригинал имеет авторский заголовок: «Мнение сенатора Державина об отвращении в Белоруссии недостатка хлебнаго обузданием корыстных промыслов евреев, о их преобразовании и о прочем»1. Текст этого появившегося в результате инспекционной поездки сенатора сочинения, переплетенный и помещенный под большеформатную жесткую обложку, написан несколькими почерками, с исправлениями и ремарками. К «Мнению...» приложены копии собранных сенатором-поэтом многочисленных документов по еврейскому вопросу в России и странах Европы (всего их 38), в том числе законодательные акты, переписка, различные записки и мнения, переводы из еврейских книг и проч. Учитывая тот факт, что записка Державина сыграла весьма важную, если не определяющую, роль в формировании в начале

    XIX в. внутренней политики России в отношении евреев2, представляют интерес история ее написания и издания, а также современная трактовка содержания данного документа.

    Документ вошел во второе академическое издание «Сочинений Державина» под заглавием «Мнение об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта евреев» 1800 г.3 (как видим, оно стало более приглаженным, а вопрос о евреях отодвинут на второй план). Текст к публикации подготовлен по трем спискам, первый из которых был получен от историка, писателя М.П. Погодина (написан при жизни Державина, с его правкой, но без приложений), второй - от историка, библиофила П.П. Пекарского и третий - от директора Статистического комитета А.Ф. Штакельберга. Последние два содержали некоторые из опубликованных приложений. Ранее часть записки без приложений была напечатана А.М. Лазаревским в издании видного историка-архивиста Н.В. Калачова «Архив исторических и практических сведений, относящихся до России»4, причем только часть II «О евреях» передана целиком, а часть I «Вообще о белорусских обитателях» (о положении крестьян) и отделения части II (проект преобразования устройства евреев) - в сокращении. Эти краткие варианты помещены в подстрочных примечаниях публикации в «Сочинениях Державина». Однако введено в научный оборот «Мнение.» Державина было еще до выхода в свет его «Сочинений» известным еврейским историком XIX в. И.Г. Оршанским, сделавшим его обзор5.

    Особо отметим последнюю по времени публикацию белорусским исследователем Е.К. Анищенко неиздававшихся приложений к державинской записке6. Они разделены в соответствии с задачами инспекционной поездки сенатора на две группы («О крестьянах и Белорусской губернии вообще» и «О евреях») и сопровождаются весьма подробным историческим очерком, детально раскрывающим политическую и социально-экономическую обстановку в черте оседлости Павловской эпохи и подробности служебных поездок Г.Р. Державина 1799 и 1800 гг. в Белорусский край и написания его знаменитого «Мнения.».

    Это прозаическое сочинение поэта и сенатора публикатор справедливо рассматривает как один из немногих источников наших знаний о здешней социальной среде, причем с подчеркнутым преувеличением места в ней евреев.

    Известно, что подлинная рукопись Державина сгорела в пожаре 1862 г., истребившем архив Департамента духовных дел иностранных исповеданий. Правда, в Московском главном архиве Министерства иностранных дел (МГАМИД) к этому времени уже находилась ее копия. История эта такова. Еще в 1804 г. записка была передана ее автором графу А.И. Мусину-Пушкину, бывшему обер-прокурору Святейшего синода и президенту Академии художеств, обладателю одной из крупнейших коллекций письменных памятников отечественной истории7. О том, как это происходило, узнаем из его письма к Державину от 18 апреля 1804 г.: «Всепокорнейше прошу прислать мнение о евреях, а что копию к вам перешлю, в том дает вам верное слово В[аше]го в[ысоко]пр[евосходительст]ва покорнейший слуга, граф А.Мусин-Пушкин»8. (Кстати, в ноябре 1795 г. поэт передал ему же рукописи и других своих сочинений.) По поручению Н.Н. Бантыш-Каменского, управляющего МГАМИД, летом 1805 г. с подлинника была снята копия для библиотеки архива, ныне хранящаяся в РГАДА9. Об этом свидетельствует скрепляющая запись в нижней части первых листов текста: «Списана для архивской библиотеки и оригинал возвращен графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину, получившему оной от Г.Державина. 1805 года, июля 12. Н. Б[антыш-] Каменский». По этой причине нельзя согласиться с историком Е.К. Анищенко, полагающим, что находящаяся в РГАДА рукопись является подлинным делопроизводством сенаторского визита Державина в Белоруссию в 1800 г.10 Другое дело - это наиболее полный вариант документного комплекса, состоящего из собственно «Мнения...» и приложений к нему11. Хотя большая часть коллекции А.И. Мусина-Пушкина погибла в пожаре Москвы 1812 г., подлинник тогда, видимо, все же сохранился, просуществовав еще 50 лет, до упомянутого пожара 1862 г. Однако в любом случае архивная копия остается на сегодняшний день единственным сохранившимся и наиболее точным списком подлинной рукописи.

    О том, как готовилась рукопись, узнаем из державинских «Записок». Рескриптом Павла I от 16 июня 1800 г., объявленным генерал-прокурором Сената П.Х. Обольяниновым, сенатор был командирован в Белоруссию, чтобы исследовать причины свирепствовавшего среди местных крестьян голода и составить об этом отчет12. В письме императора говорилось: «По дошедшему до нас сведению, что в Белорусской губернии недостаток в хлебе и некоторые помещики из безмерного корыстолюбия оставляют крестьян своих без помощи к прокормлению, поручаем вам изыскать о таковых помещиках, где нуждающиеся в пропитании крестьяне остаются без помощи от них, и оных имения отобрав, отдать под опеку, и распоряжением оной снабжать крестьян из господского хлеба, а в случае недостатка заимствовать оной для них на счет помещиков из сельских магазейнов»13. В составленной генерал-прокурором инструкции после перечисления мер для исполнения указа была сделана приписка: «А как по сведениям немалою причиною истощения белорусских крестьян суть жиды, по оборотам их в извлечении из них своей корысти, то высочайшая воля есть, чтобы Ваше превосходительство обратили особливое внимание и примечание на промысел их в том и к отвращению такого общего от них вреда подали свое мнение по надлежащем всех местных обстоятельств соображении»14. Таким образом, данное поручение связано с «пресечением вредных злоупотреблений» помещиков и евреев в отношении белорусского крестьянства.

    Сенатор въехал в Белоруссию через Великие Луки Псковской губернии и далее двигался по территории Себежского уезда мимо десяти пожалованных ему деревень до Витебска, а затем направился в местечко Шклов Могилевского уезда. 7 сентября 1800 г. Державин

    сообщил жене Дарье Алексеевне из Витебска: «Теперь сижу и пишу о жидах»15. Поскольку он располагал весьма скудными сведениями об иудеях, ему пришлось знакомиться с их жизнью и историей самостоятельно, путем личных наблюдений, расспросов и чтения разных материалов. Всю информацию по еврейской проблеме Державин, судя по его мемуарам, велел доставить к 1 сентября в Витебск, где «сочинил о евреях обстоятельное мнение, основанное на ссылках исторических, общежительских сведениях и канцелярских актах». Местные белорусские «благоразумнейшие обыватели», Иезуитская академия, присутственные места, представители дворянства, купечества и казаков обеспечили сенатора материалами «относительно образа жизни жидов, их промыслов, обманов и всех ухищрений и уловок», о средствах защиты от них «несмысленной черни», а также о способах «доставить им честное и незазорное пропитание: водворя их в собственные свои города и селения, учинить полезными гражданами»16. При этом в своих материалах они попытались списать бедствия крестьян на их леность и склонность к пьянству или свалить всю вину на евреев, продававших помещичий хлеб и корчемное вино, за счет которого уплачивались государственные подати и погашались дворянские долги. Многочисленные корреспонденты Державина, как правило, описывали «мерзости и пороки» всех евреев, исполнявших, по их мнению, роль «искусных грабителей и тунеядцев», и приписывали им главенствующую роль в разорении и голоде белорусского крестьянства. Завершив инспекцию края, Г.Р. Державин 2 октября 1800 г. отправился назад в Санкт-Петербург с тремя выполненными поручениями: определив средства к «прокормлению» Белорусской губернии, составив описание староств (табель об арендах у государственной казны с указанием числа душ, количества земли, угодий, скота и пр.) и сочинив «мнение о евреях», которые подал через генерал-прокурора Павлу I, а тот передал их для рассмотрения в Правительствующий сенат17.

    Большая часть подготовленной Державиным записки была посвящена евреям, поскольку именно их, руководствуясь полученными материалами, он представил одними из главных виновников всех бедствий в Белоруссии, хотя еврейское население являло собой лишь среднее звено в экономической цепи, на концах которой стояли помещик и крестьянин. Массовый голод крестьян Белорусской губернии в 1800 г. стал воплощением социальных катаклизмов в этой части империи, в результате чего возникла социально взрывоопасная ситуация. Недаром Державин в качестве одного из выводов о причинах голода назвал нехватку зерна и плохую систему распределения его запасов. Власти же занялись масштабным выяснением пагубного влияния именно еврейского винокурения и корчемства на хозяйство Белорусского края. Таким образом, в выработке правительственной позиции Г.Р. Державин, прямо утверждавший, что еврейский «народ, предопределенный владычествовать. в то же самое время в



error: Content is protected !!