Египетская мифология Египет цели благостной достиг, Хранят поныне плиты пирамиды Живой завет погибшей Атлантиды. Бог Тот чертил слова гигантских книг, Чтоб в числах три, двенадцать и четыре Мощь разума распространялась в мире. В Брюсов «Египет» Из венка сонетов «Светоч

Греческая мифология Космогонических версий (т. е. о создании Космоса из Хаоса, организованного и упорядоченного начала из бесформенного и неупорядоченного) в греческой мифологии несколько.По одной из них, изложенной Гомером в «Илиаде», мир зародился от союза Океана и

Глава I «МИФОЛОГИЯ БОГИНИ» И «МИФОЛОГИЯ БОГА» – ПОЧЕМУ НЕОБХОДИМО РАЗЛИЧАТЬ МИФОЛОГИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ? На вопрос, почему необходимо различать «мифологию богини» и «мифологию бога», в принципе, можно было бы ответить просто: «Потому что европейская цивилизация должна

Астральная мифология Плеяды и ОрионАстральная мифология - это представления людей о звездах и созвездиях. Хотя большинство читателей этой книги, скорее всего, не сумеют разыскать на ночном небе Волопаса или Стрельца, а в лучшем случае знакомы с Большой Медведицей и,

Мифология мир-системы Оплеванное творение и собака-предательницаЭпохальную динамику распространения мифологических мотивов невозможно понять, не привлекая данных со всего мира. Как бы далеко друг от друга не были сделаны записи, они рано или поздно складываются в

Злой дух эпидемических болезней

• олицетворяющие дом и хозяйственные постройки:
  • Коркамурт (Корка кузё) - домовой
  • Гидкуамурт (Гид кузё) - усадебный человек
  • Мунчомурт (Мунчо кузё) -банный человек

Представления о духах-матерях:

• By мумы - мать воды
• Пызеп мумы, Чупчи мумы - матери рек Пызеп и Чупчи
• Вожо мумы - мать особого переходного времени - летнего и зимнего солнцестояния;
• Музъем мумы - мать земли
• Пужмер мумы - мать инея и ветра

Матери-небожители:

• Ин мумы - мать неба
• Шунды мумы - мать солнца
• Толэзь мумы - мать луны
• Гудыри мумы - мать грома
• Инву мумы - мать небесной воды

Высшие божества

На вершине удмуртского Олимпа возвышался могущественный бог Инмар . Слово "Инмар" исследователи переводят по-разному: "ин" - небо, "мар" - что, т. е. "что на небе" .

Очевидно, образ удмуртского Инмара восходит к пра-финно-угорскому божеству, чье имя связано с названием неба, воздуха (ильма, юма): 1) фин., кар. - Ильмаринен, саам. - Ильмарис, коми - Ён, хант. - Илем, манс. - Элем; 2) фин. - Юма-ла, эст. - Юммал, саам. - Юбмел, мар. - Юмо .

Первоначально Инмар был просто одним из божеств, представляющих верхний ярус мира - небесную сферу. По-видимому, было даже несколько инмаров: Каба-инмар (ка-, ба, кава, в некоторых удмуртских диалектах означает просветление неба ночью, типа северного сияния, божество судьбы; Аляк-инмар - заступник людей, приносящий известия о земных делах , - позднее они воспринимались как помощники Быдӟым Инмара - Великого Инмара, который стал обладателем многих эпитетов: вылысь, югыт, мусо, быдӟым - верховный, светлый, белый, дорогой, великий . Очень часто Инмар произносился в сочетании Козма (смысл утрачен) - Козма-инмар , Кылчин-инмар (Творец Инмар), иногда Бадӟым воршуд Инмар - великий родовой Инмар .

Возвышение Инмара над остальными божествами - явление более позднее, оно произошло под влиянием ислама и христианства, именно они способствовали формированию у удмуртов представлений о едином боге. Большое значение в этом процессе имело крещение удмуртов, именно в этот период Инмар приобретает черты христианского бога. Но превращение Инмара - бога воздуха - в единого верховного бога было длительным процессом, он не завершился даже к XIX в.

Наряду с Инмаром, в верховную триаду входил Кылдысин/Кылчин - добрый дух, содействующий приплоду скота . . Образ Кылдысина, один из древнейших, первоначально ассоциировался, очевидно, вообще с творческим началом, созиданием (отсюда "кылдыны" - творить, создавать) и восходит к корню "кыл" - слово. Именно слову придавалась магическая функция творения, созидания, мир созидался в процессе названия . Постепенно образ Кылдысина приобрел сложное мифологическое содержание. Будучи одним из наиболее популярных в религиозно-мифологической системе, он имел довольно значительное количество воплощений: Вукылчин - Творец воды, Юрткылчин, Гидкылчин - хранитель дома, хлева, скотного двора, Нуныкылчин - божество, покровительствующее родам или вообще детям . Однако наибольшую известность получили представления о двух Кылдысинах: 1) Кылдысин, живущий на небе; 2) Мукылдысин (близок к нему Юкылдысин, ведающий посевами хлебов), живущий под землей .

Вместе с Инмаром и Кылдысином у северных удмуртов и бесермян почитался Куазь - божество атмосферы, погодных явлений. Триада богов Инмар, Кылдысин, Куазь порой осознавалась как некое единство .

Особое место в верованиях удмуртов занимало понятие воршуд.

Воршуд - сложное понятие, которое означало: 1) родовую или семейную святыню, хранящуюся в куале. Обычно это воршудная коробка, в которой содержалось несколько серебряных монет, беличья шкурка, крылышки рябчика, челюсть щуки, перья тетерева, ритуальная посуда, кусок жертвенного хлеба, мука, крупа, ветка дерева. Словом, здесь была сосредоточена своеобразная материализованная предметная информация об окружающем мире на всех его важнейших структурных уровнях, это символическая модель мира, его микрокосм, своего рода "Ноев ковчег"; 2) абстрактное божество-покровитель рода или семьи и совокупность идей, представлений, связанных с ним; 3) конкретное орнито-, зоо-, антропоморфное изображение божества: гуся с серебряным клювом, быка с золотыми рогами, какого-то идола и т.д.; 4) экзогамное объединение родственников по материнской линии, имеющих одного покровителя. Каждый воршуд имел свое имя. Исследователями зафиксировано около 70 таких имен (Можга, Бигра, Пурга, Какся, Боня, Вортча и т.д.), ведущих свое происхождение, по-видимому, от тотемических предков. В честь покровителя-воршуда устраивались моления по каждому сколько-нибудь важному поводу .

Оформившись, очевидно, в эпоху материнско-родовой организации в качестве тотемной группы, Воршуд, утрачивая социально-хозяйственные функции, постепенно превратился в чисто культовый институт, вошедший позднее в другие формы религиозных образований. Все удмурты знали, к какому Воршуду они относятся. Если в деревне жили представители нескольких воршудов, соответственно столько же было и родовых святилищ - быдӟым куа/ или культовых сооружений в честь Воршуда, которые строили во дворе жреца или чаще в лесу около ручья или родника неподалеку от деревни .

Это многообразие богов требовало соответствующего осмысления, интерпретации, выработки норм культового этикета - всеми этими вопросами ведали служители культа (клир). Они же в значительной степени были и непосредственными творцами тех или иных религиозно-мифологических идей, распространителями их среди своих соплеменников, а также своеобразными посредниками между божествами и общей массой верующих .

Злые духи

В религиозно-мифологической системе удмуртов весьма своеобразное место занимали Искал пыдо мурт - существо, верхняя половина которого человечья, а нижняя - коровья, Кузь пинё мурт - кровожадное существо с длинными зубами, Кукри-баба - нечто вроде Бабы-яги, Палэсмурт - половинный человек: однорукое, одноногое, одноглазое существо .

Палэсмурты имеют огромный рост (или способность изменять размеры тела, так же как Нюлэсмурт и Лудмурт), они несколько глуповаты, очень смешливы, любят смешить других: могут защекотать до смерти, любят кататься на лошадях, пасущихся ночью на лугу . Людям они особенно не опасны, только пугают одиноких путников, особенно в лесу. Существовало поверье, что Палэсмурта убить нельзя: каждая капля его крови превращается в нового Палэсмурта .

Очевидно, главным образом, через длительное тюркское посредничество к удмуртам проникли такие образы, как Албасты - демоническое женское существо огромного роста (ср.: тат., башк., чув., казах., ног., кумык., албаслы, мар., узб., уйг. алваста, абаз албасты, тадж. алмасты); Акташ - злой дух, букв, белый камень (ср.: тат. акташ, караташ - духи, упоминающиеся при заговорах); Акшан - злой дух сумерек; Бустурган - ведьма (ср.: чув., тат. бастырган, рус. диал. бустурган, венг. boscorkan, boscorkany); Керемет - злой дух, сатана, противник Инмара (ср.: тат., чув., баш., мар., коми киреметь, есть также у всех мусульманских мл родов Ср. Азии, Казахстана и Кавказа), Обыда - леший, часто в образе женщины, с огромной грудью, длинными волосами и косматой шерстью (ср.: тат. атапа, чув. упата, мар. овыда, др.-уйг. абита, амита, санскр. amithaba); Убир - упырь, ведьма, людоед (ср.: тат. убыр, чув. вупар, м;ф. вувер, увер, рус. упырь); Шайтан - сатана, черт, антипод Инмара (ср.: тат., казах., кирг., тур. шайтан); Шайян - добрый или злой дух умерших (ср.: тат., чув., мар., коми, мордв. найан, наян; жаян, заян) .

Контактирование потустороннего и земного миров

Контакты потустороннего и земного миров происходят в результате нарушения человеком поведенческих стереотипов, негласно установленных в пространственно-временных границах, как предсказание будущего в особо важных жизненных обстоятельствах (нездоровье, личностные взаимоотношения). Из временных отрезков "страшными" свойствами наделялись рассвет (ӟардон), полночь (уйшор), сумерки (акшан). Считалось, что тогда возрастает вероятность встречи с представителями иного мира:

Дядяе вукое мынэм. Изса бер кылем. Мельник сое кӧлны косэм: бер ни, пе. Калым (нюк ним) пӧртмаське ни. 12 час луэм. Калым нюк сьӧры потэм но, пумитаз кыз ӝужда мар ке, пе, ваське. Baл "сор-р" нэ каре <....> Отец поехал на мельницу. Там он припозднился. Мельник его уговаривал переночевать: поздно уже, да и в овраге Калым уже чудится. Настала полночь. Как только он переехал Калым овраг, навстречу кто-то движется с ель вышиной. И лошадь почуяла неладное, захрапела <....> (ФЭ УдГУ - 78)

Опасным местом, которое могло повлиять на судьбу человека, было пространство за пределами деревни. Явно враждебными являлись духи леса, воды. Мотив о блуждавших людях является одним из самых распространённых в былинках и побывальщинах в настоящее время:

<....> Мамаелэн сузэрез озьы луэм ук <....> Ышем соослэн ыжзы <....> Таре со ыж утчаны мынса, йыромем кадь луэм. Сое Нюлэс Нюня толэзь мында нуллэм. <....> - <...> С маминой сестрой случилось однажды такое <....> Пропала у них овца <....> Она пошла её искать. И как бы заблудилась. Её леший водил с месяц по лесу <....> (ФЭ ИИЯЛ-95, д. № 530, л. 82)

Люди наделяли духов способностью имитировать человеческое поведение. Представители потустороннего мира могли проявить себя посредством тактильных ощущений (прикосновение):

<....> Мемей тани милям вераз. Мынчоын етӥн шуккыса пукисько лапча йылын. Пыд бордам, пе, кутскиз небыт киын, небыт, пе, киыз но, кезьыт. - <.... > Мать рассказывала. В бане на полке лён мяла. Кто-то прикоснулся к ноге мягкой рукой, рука была мягкая, но холодная. (ФЭ ИИЯЛ - 95, д. № 530, л.20)

По прикосновению, согласно верованиям, можно было узнать об отношении к человеку мифологического существа. Считают, что, если домовой к хозяину прикоснулся голой холодной рукой, значит, он недолюбливает его, а, если прикосновение мягкое, тёплое, любит и желает ему добра.

Иной мир мог проявиться и в зрительных образах (видение, приведение):

Шап вадьсысен валэ дугдӥз. Отысен туж: ӝужыт адямиез адӟи.Со сьӧд дӥсен вал, ымнырзэ ӧй адӟы. <....> - Вдруг лошадь остановилась около кладбища. Я увидел очень высокого человека, одетого во всё чёрное, но его лица не видел. <....> (ФЭ УдГУ-90)

Чаще всего иной мир давал о себе знать посредством звуковых сигналов. Это мог быть смех, треск, крик, шорох, окликание, игра на музыкальных инструментах, пляска, непосредственный разговор и т.д.:

Чокал гуртэ вить вилъ моньяос куное ветлӥллям. Таре соос ӝыт берто инь. Пеймыт луэм. Гуртэ вуим ни шуса, пе, корка пырим <....> Коркан балалайка, арган шудэ. Пырса эктӥллям, калык, пе, трос. Эктыкузы кин ке но усем но "Осто ", пе, шуиллям но - тыпы улэ кылиллям <....> - Из Новой Моньи пятеро ездили в гости в деревню Чокал. Поехали они домой уж поздно, по дороге совсем стемнело. Подумав, что уже доехали до деревни, зашли в дом. Там играют на балалайке, гармошке. Поплясали и они, в доме было много народу. Во время пляски один из них упал, и сказали "Господи ", и очутились они под дубом <....> (ФЭ УДГУ- 78)

Диапазон звучания иного мира разнообразен: от отдельных звуков - к способности воспроизводить человеческую речь:

Атай кулыку, выжулын черык пырдӥськиз. Пыриськом - номыр ӧвӧл. - Перед смертью отца это было. Из подполья донёсся звук разбившейся стеклянной посуды. Зашли - там ничего и нет. (ФЭУдГУ-90)

Тани гурезьмы вань. Отын Акмар Яколэн лулыз потӥз. Со вадьсын шула, тазьы ик, пе. шула. - Здесь у нас есть горка. Вот там Акмаров Яков дух испустил. Говорят, что там слышится свист, настоящий свист <....> (ФЭ ИИЯЛ- 95, д. Ns 530, л. 51)

Представители иного мира могут имитировать знакомый голос и окликать:

Сарайын мар ке но лэсьтӥсько вал. "Мемкей!" шуса Тома кеськиз, озьы ик "мемкей" шуса. "Эу!" - шуи но пomӥ. Отӥ-татӥ учки, нокытын но Томе ӧвӧл. Тӥни собере картэ кулиз. - Работала в сарае. "Мемкей!" - окликнула меня внучка Тома. "Эу!"- отозвалась я и вышла. Искала везде во дворе, нигде Томы не было. После этого муж умер. (ФЭ ИИЯЛ - 95, д. № 530, л. 81)

Представители иного мира могут вступать в непосредственный диалог с человеком. Часто они являются в образе знакомого человека и уводят попавшего на их пути в опасные места.

В ситуациях контактирования зависимой стороной всегда является человек, и потому он должен обладать некоторыми знаниями по нейтрализации влияния представителей иного мира. Например, существует такое поверье: "Нюлэскы йыромид ке, дӥсез мыддорин дӥсяно (Если заблудишься в лесу, нужно вывернуть одежду наизнанку)". В мире духов, на их территории или в их присутствии считается опасным проявить свою человеческую сущность. Вывернутая наизнанку одежда уже является признаком инаковости, поэтому духи леса уже не могут навредить человеку, поскольку он принял их "игру" и действует по их "законам" .

В некоторых ситуациях средством нейтрализации является и молчание. "Человек, отказывающийся от речи, воспринимается как нечеловек, как "чужой" . Большое значение приписывается вербальным заклинаниям, среди которых самыми простыми и распространёнными являются восклицания "Осто, Инмаре!" или просто "Осто!", молитвы и даже их обратное прочтение.

Одӥг ӝыт мунчое огнам пыри. Мунчоысь потыкум, олокин алдаз - коркаме уг адӟиськы <....> Озьы монэ ӵаӵӵамурт алдам. "Верую " молитва лыдӟи, куаретӥ сое но, соку ик тылъёс адскизы. - Однажды вечером одна пошла в баню. Стала выходить из бани, что-то случилось - дом свой не вижу <...> Так надо мной леший подшутил. Прочитала молитву "Верую", выругалась, вот только тогда показались огни. (ФЭУдГУ-91)

Усвоение знаний по нейтрализации влияния представителей иного мира происходит в процессе овладения правилами поведения, закреплёнными в поверьях (назиданиях и табу), быличках и побывальщинах, которые утверждают существующие верования .

Литература

1. Верещагин Г.Е. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии / Записки РГО. - Спб. 1889. - Т.XI, вып.3. - С.73.
2. Лытин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. - М.: Наука, 1970. - С. 95.

Удмурты (самоназв. - удмурт, устар. назв. - вотяки) - народ, коренное население Удмуртии (496,5 тыс. ч.). Общая численность по данным на 1998 г. составляет 714,8 тыс. ч. Верующие - православные. Удмуртский язык относится к пермской ветви финно–угорской семьи языков. Письменность на основе русского алфавита.

ЭШ–ТЭРЕК

В давние времена жил среди удмуртов великий батыр Эш–Тэрек. В молодые годы пахал он землю, валил лес - был простым крестьянином.

На войны он не ходил. А велась в ту пору бесконечная вражда с татарами и разными тушмонами , которых теперь уже никто не упомнит.

Жители сел хотели, чтобы Эш–Тэрек был торо , но он отказался.

Молод я еще, - сказал он, - есть люди подостойней меня. И опыт у них есть, и заслуги перед народом, и мудрость, которой я пока не нажил.

Но годам к сорока его все–таки сделали торо.

Стал Эш–Тэрек подумывать о боевом снаряжении. Лук он изготовил себе из молодого клена, который вырвал из земли вместе с корнем. Стрел наготовил березовых, а вот конь для него так и не находился. Ни один не выдерживал батыра, подкашивались у него ноги, ломался хребет. Где было разыскать коня под стать такому великану?

Пришел Эш–Тэрек на берег Камы, сидит и печалится. Пешим худо воевать против быстроногих татарских всадников, а где добыть коня - не знает.

Вздохнул глубоко могучий воин, и заволновалась, будто от его вздоха, широкая Кама. Грохнулись волны о берег, а когда отступили, увидел Эш–Тэрек седовласого Вумурта. Он стоял по пояс в воде у скалистого берега и глядел на хмурого торо.

О чем горюешь, Эш–Тэрек? - спросил владыка.

Не твое это дело, зеленая борода. Проваливай!

Я - Вумурт, владелец вод и старинный друг твоих отцов. Службу тебе хочу сослужить. В чем у тебя нужда, говори!

Конь мне нужен боевой. Чтоб не гнулся подо мной и обгонял татарских скакунов. Где тебе найти такого коня, зеленая борода! Тебе только девок пугать да сети рвать. Сгинь!

Зря поносишь меня, Эш–Тэрек! Будет конь тебе под стать. Вот мой совет: засядь сегодня ночью в камыши у реки и жди. Придет на водопой табун Керемета . Хорош там вожак - вороной жеребец. Когда станут кони воду пить, ты и поймай вожака. Но не забудь условие: первую красавицу татарку мне в дар принесешь…

Согласен, коли конь стоит того.

Помни же: тебе конь, мне - красавица.

В полночь подстерег Эш–Тэрек табун и поймал жеребца.

Лихой оказался конь, понес он Эш–Тэрека по полям и лугам, сбросить норовил, на дыбы вставал, землю копытами рыл, зубы скалил на седока. Потом смирился, видя, что достойного хозяина обрел. И стал верным другом знаменитого торо.

Много побед одержал Эш–Тэрек над врагами. Прогремела о нем молва вдоль рек Камы и Вотки, по горам и деревням.

Однажды захватил он в плен дивной красоты татарку, посадил ее перед собой на коня и едет в родной дом. «Будет у меня жена всем на зависть», - думает он, проезжая берегом Камы.

Собрался он реку переплывать, а она разбушевалась, водоворотами закрутилась, как во время половодья.

Видит: Вумурт из воды по пояс высунулся.

Не забыл ли уговор, славный Эш–Тэрек? - спрашивает водяной хозяин. - Отдавай красавицу!

Полно шутки шутить, старый бес, - отвечает торо. - Зачем тебе, старому, красавица жена? Хочешь, привезу тебе беззубую старуху. Вот парочка будет! Ха–ха–ха… - рассмеялся Эш–Тэрек.

Посерел Вумурт от злости и скрылся в пучине реки. Слез Эш–Тэрек со своего коня, ухватился рукой за его гриву, а другой рукой красавицу в седле поддерживает. Так и поплыл через бушующую Каму.

А на середине настиг его страшный водоворот, закрутил, захлестнул с головой… Не помог молодцу ни лихой конь, ни собственная силушка богатырская.

Не в кровавом бою, не в ратных делах нашел он свою погибель, а в водяной пучине вместе с прекрасной татаркой и верным конем.

А молва о нем не умирает.

ТОПОР–САМОРУБ

Жил в одном лесном краю бедный крестьянин. Радости в жизни он знал мало, а счастья и в глаза не видел. Единственной его отрадой были три сына: Петыр, Павел и Иван. Были они на удивление разные. Старший, Петыр, - высок ростом, статен и самолюбив. Средний сын отличался хитростью и ленью, а младший был так себе: невысок ростом, прост характером и безотказен в работе.

Когда пришло бедняку время умирать, позвал он своих сыновей и говорит:

Прожил я свой век в нищете, ничего не нажил, кроме мозолей да скорби. Нечего мне вам завещать. Походите по свету, поищите сами свое счастье, может, и сыщете.

Вот и пошли три брата из родного дома хорошую жизнь искать. Идут по дороге куда глаза глядят. Смотрят: гора высокая, склоны крутые сплошь деревьями поросли. Притомились парни и решили отдохнуть в тени старого дуба.

Только легли на траву, слышат: рубит кто–то топором на горе, часто так, споро постукивает.

Надо бы пойти взглянуть, может, и нам работа найдется, - говорит Иван.

У меня ноги не казенные, - отвечает Петыр. - Да и дело это не по мне. Поищу что–нибудь под стать.

Я бы пошел, братец, - говорит Павел, - да обессилел совсем. Дай вот отдохну сперва. - Прилег он поудобнее и захрапел.

Под лежачий камень вода не течет, - не унимался Иван. - Охота мне разузнать, кто так весело работает.

Полез Иван на гору. Долго карабкался, колючими кустами руки ободрал, лапти о коряги разбил. Зато добрался до порубки. Смотрит - нет никого, топор–то один работает. Да так лихо это у него получается, что парень рот разинул.

Эи, топор, ты чей же будешь? - изумился Иван.

А я сам по себе. Кто работу любит, тому и служу.

Что же мне и любить, если не работу! - обрадовался бедняк. - Пойдешь со мной?

Отчего не пойти, ты, вижу, не лодырь.

Взял Иван топор, сунул его в мешок и вернулся к братьям. А те выспались, сидят, глаза продирают.

Ну что, вскарабкался на гору? - смеется хитрый Павел.

Без головы–то ногам туго приходится, - говорит Петыр.

Я на свою голову не жалуюсь, - ответил Иван и не стал рассказывать братьям о замечательном топоре. Все равно не поверят.

Эх, здорово работает! - похвалил Иван. - Вот бы у кого поучиться.

Иди, поучись, коли не умаялся, - говорит Петыр. - А я вздремну. Мне нужна работа по плечу.

Сбегай, сбегай, Иван, ты у нас молодой, шустрый! - подзадоривал Павел.

Пойду. А то мне не уснуть, пока не разузнаю.

Поднялся Иван на гору, измучился, еле ноги волочит.

Видит: стальное кайло камень высекает, здоровенные глыбы выворачивает. А кругом ни души. Само кайло трудится.

Эй, кайло, ты чье, кто тебя так работать обучил? - крикнул парень.

А хоть бы и твое, если трудностей не боишься.

Трудностей неженки боятся, а я крестьянский сын, - отвечает Иван. - Пошли со мной хорошую жизнь искать.

Взял он стальное кайло и положил в мешок вместе с топором. А внизу под деревом братцы храпят, будто гром по ясну небу перекатывается. Прилег и Иван отдохнуть, а утром чуть свет уже на ногах.

Пора вставать, лежебоки, счастье проспите.

Счастье к сытым в окно стучится, а у нас и избенки завалящей нет, - отвечает Петыр, потягиваясь.

Счастье, оно хитрое, его голыми руками не возьмешь! - лукаво ухмыльнулся Павел. - Ну, что ты там в горах увидел? Что нашел, кроме мозолей?

Обидно стало Ивану, что братья его такие байбаки, и решил он до поры до времени скрыть от них свои находки.

Пошли дальше. Захотелось им пить, а кругом ни родничка, ни речки. Болото прошли, да не будешь же пить из гнилой трясины! Дождь покрапал, но и он жажду не утолил. Отчаялись вконец братья, едва из лужи не напились. Тут смотрят - ручеек бежит, звонкий, прозрачный. А водица такая вкусная, что уходить от ручейка не хочется.

Надобно разведать секрет воды, - говорит Иван, - чтоб никогда от жажды не страдать.

Болтунишка ты, - говорит Петыр, - да разве у воды есть секрет! Течет и течет себе, как ей вздумается.

В чем в город–то пойдешь? - подшутил Павел. - Смотри, уж пальцы из лаптей выглядывают.

Лапти другие сплести можно, - ответил Иван. - А случай второй раз может и не подвернуться.

Ну, иди, коли ног не жалко, да к обеду возвращайся, - решили братья.

Иван и пошел. Сквозь кусты продирался - топор ему помог, в гору лез - кайло подсобило. Так и добрался до истоков ручья. Выходил ручей из–под могучей скалы.

Я хозяйка воды, - сказала скала, - захочу, вовсе ее замурую, и люди погибнут от жажды.

Улыбнулся Иван, не стал спорить с упрямой скалой, а только место приметил. Взял на память камешек из родника и пошел к старшим братьям.

Ну что, чудачок, открыл ли секрет воды? - усмехнулся Петыр.

А вот он, - Иван показал отшлифованный водой кругляшок.

Эй, братец, - говорит Павел, - спать тебе побольше надо, не то совсем свихнешься. Ишь чего придумал! Камушки собирать начал.

Это камушек не простой, - возразил Иван, - он ключевой.

Братья–то ничего не поняли, махнули рукой: мол, ну его, чудака. Что с него возьмешь, коли он тронулся. И отправились дальше.

Долго шли братья и наконец пришли в Царьград. На улицах толпы народу: оборванные, голодные, покалеченные войнами и бедами.

Что это тут творится? - спрашивают братья.

А вот собрался народ у царя милостей просить. Замучил нас голод лютый да войны бесконечные, кровавые, - отвечают им люди. - А царь–то и сам не ведает, как быть. Кличет из народа умельца, что беду мог бы отвести. Многие уж пытались, да все плохо кончили.

Посмотрели братья вокруг: у одного горемыки уха нет, у другого нос отрезан… Это им худая награда вышла за неудачу.

Эх, надо и нам попробовать! - расправил плечи Иван. - Не может быть счастлив человек, если рядом с ним несчастье обитает.

Да ты рехнулся! - испугались братья. - И нас в беду втянешь, без ушей и без глаз отсюда уйдем.

Нет, родимые, с горем надо сообща воевать, поодиночке оно с каждым сладит, - возразил Иван.

Подслушали царские слуги разговор братьев и отвели их к своему владыке. «Хвастали, мол, эти люди, что общему горю пособить могут».

Хорошо, - говорит царь, - коли справитесь, награжу, а за самого удалого дочь свою замуж отдам. Не справитесь - носы, уши пообрубаю и в дремучий лес сошлю. А сделать нужно вот что: установили мои мудрецы, что всему виной дуб тысячелетний: загородил он от нас небо, спрятал солнце, нагнал тучи. Срубите его под корень, молодцы.

Дали братьям топоры, и принялись они рубить вековечный дуб. Срубит ветку Петыр, а на ее место двадцать новых ветвей вырастает. Умаялся детина и лег на землю в изнеможении.

За ним взялся за дело Павел. И так хитрил и эдак. С непривычки и лени руки в кровь содрал, а дуб целехонек стоит.

Вынул свой трудовой топор Иван и давай дуб валить. Не только рубит, а на дрова колет и в поленницы складывает. Живо управился.

Небо прояснилось, выглянуло солнце, но только жизнь в стране не очень–то улучшилась.

Снова позвал царь братьев во дворец и говорит:

С дубом справились, значит, и с бедой совладаете. А нет, прикажу глаза вам выколоть. Дураки мои мудрецы - зря дуб загубили. Не в нем, видно, загвоздка. Ну, да вы сами сообразите.

Накликал ты на нас погибель, Иван, - заскулил Петыр. Жалко ему стало своего носа.

Ничего такого и не придумаешь, чтобы целым остаться, - задумался Павел.

Живем мы в дремучих лесах, - сказал Иван, - нужно расширить поля. Тогда больше будет раздолья крестьянам, богаче жить будем.

Разве нам с лесом управиться! - заробел Петыр. - Не видать нам наших ушей.

Может, поджечь его, лес–то? - сказал хитрый Павел.

Зачем же добро изводить! - удивился младший брат. - Нарубим дров и бревен.

Принялись братья лес валить. Одно дерево повалят, вместо него новое вырастает. А Иван достал топор–саморуб да как взялся сечь деревья налево и направо - мигом разделался с чащобой. Взмолился тогда лес: «Не губи ты меня, Иван, без леса худо людям придется. Где дровишек добудут, куда от зноя спрячутся? Да и обнажатся поля для суховея, иссохнут беззащитные реки…»

Ишь ты! - восхитился Иван. - А ведь дело говорит лес–то, без него и впрямь пропадем.

Пощадили братья лес. А вырубленные поляны под пашни пустили. Принялись пни выкорчевывать, целину поднимать.

Тут царь снова кликнул братьев во дворец. А сам уже побаиваться их начал, видит: великая сила в их руках.

Освободили вы поля, работнички, и полагается вам награда, - сказал царь. - Да что проку от полей, если засуха надвигается. Колодцы в стране повысыхали. Людям неоткуда напиться, не то что животине. Смута идет великая. Недоволен народ моим правлением. Надобно вырыть колодцы глубокие. Да такие, чтобы никогда не иссякли. Выполните это повеление - озолочу, не выполните - в яме сгною.

Выслушали царя братья и головы повесили.

Твоя, Иван, во всем вина, - говорят. - Не по силам мы дело себе сыскали. Не докопаться нам до глубокой воды, чтоб хватило всем людям и животным. Выроем только себе яму.

А секрет ручья, - смеется Иван, - забыли, что ли? - И достал он из кармана гладкий кругляшок. - Вот он, секрет воды. Пойдем к ручью и попросим его утолить людскую жажду.

Хорошая водица в том ручье, - говорят братья, - да ее разве что на один царский дворец и хватит.

Не горюйте, хватит на всех.

Пришли братья к грозной скале, поклонились роднику. А скала как загудит: «Не дам вам больше воды. Я хозяйка, что хочу, то и творю. Захочу, уморю вас всех».

Ну–ка, кайло, покажи нам, на что ты способно. Разбей, разметай скупую скалу, - воскликнул младший брат, - освободи из вечного плена полноводную реку.

Как начало кайло долбить, крошить неприступную скалу, только щебень и искры посыпались. А когда, наконец, рухнула каменная глыба - выбился на свободу бурный поток, потекла полноводная река. Иж - назвали ее братья.

Иж–река напоила и людей, и животных, и поля вокруг. Тогда пошли братья вместе с другими работниками получать с царя старые долги. Испугался царь такой неслыханной силищи и удрал. С той поры царствует в том краю честный труд. И братья нашли себе дело по плечу.

В древности удмурты считали, что духи и боги сопровождают человека везде и всегда, помогая или мешая ему, в зависимости от

Высшие божества удмуртов: Имнар, Кылдысим, Куазь.

Легенда о сотворении мира

В удмуртской мифологии весьма многочисленны низшие духи: вумурт - водяной, гидмурт - дух хлева, нюлэсмурт - дух леса, тӧлпери -

ВУКУЗЁ –(«хозяин воды»)

Вумурт-водяной (ву- «вода», мурт – «человек»)

Тэлькузё – леший, дух леса.

Лудмурт (луд - поле) -Луговик, Полевик

ПАЛЭСМУРТ (пал-половина, «получеловек»)