Мера превыше всего. Цель и смысл жизни

44) «СТРЕМЛЕНИЕ К МУДРОСТИ – ЦЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ» (ПЛАТОН) Свое учение о философии, как о любви к мудрости, Платон изложил в знаменитых диалогах, количество которых, по подсчетам ученых, достигает пятидесяти. Диалоги Платона представляют собой литературные

47) «НАСЛАЖДЕНИЕ – ЦЕЛЬ ЖИЗНИ» (КИРЕНАИКИ) Данное утверждение было провозглашено античными философами, которое входили в состав единой школы и назывались киренаиками. Их постулат весьма приятен на слух, оттого он был взят за основу при зарождении и развитии многих других

Смысл жизни Если мы согласны с тем, что находимся в эволюционном потоке, тогда каждое обстоятельство должно быть полезным для нас. Е. П. Блаватская Идти самому или дать себя тянуть Одно дело – дать себя тянуть, а совсем другое – идти самому. Последнее означает, если

Считается, что термин «философия» появился в Древней Греции в 6 веке до нашей эры. Первым его использовал мыслитель по имени Пифагор, знакомый читателям по учебнику геометрии. Слово φιλοσοφια по-гречески означает «люблю мудрость». Это слово указывает на следующую мысль. Полная и совершенная мудрость возможна только для бога. Только бог обладает полной и определенной истиной, а человек лишь стремится к истине. (Имеются в виду боги греческого пантеона).

Слово σοφια означает «мудрость». А словоσοφος– мудрец, мудрый.

В Древней Греции до появления философов были люди, которых считали мудрецами. Они жили в первой половине 6 века до нашей эры. Это были так называемые «семь мудрецов». Вот их имена и некоторые их изречения.

Солон Афинский (1):

«Трудно в великих делах сразу же всем угодить».

«Ничего слишком».

«Нет предела богатству».

Питтак (2):

«Что возмущает тебя в ближнем – того не делай сам».

«Большинство людей – злы».

«Все мое ношу с собой».

Периандр (4):

«Наслаждения смертны, добродетели бессмертны».

Клеобул (5):

«Мера – превыше всего».

«Думай о конце жизни».

«Поручись – и беда тут как тут».

Вообще говоря, эти изречения мудрецов обобщают жизненный повседневный опыт. Философы же (любители, искатели мудрости) ставили перед собой более широкую задачу: выйти за пределы всякого возможного опыта. Слово φιλοσοφος (философ) так и переводится: «любящий мудрость», искатель мудрости.

Например, великий немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804) полагал, что предметом философии является то, что не дано и не может быть дано в опыте.

Это мир в целом, душа и Бог.

С момента своего возникновения философия предстает как единство трёх составляющих:

А) Содержание : философия объясняеттотальность вещей, реальность во всех частях без исключения. Слово «тотальность» и «тотальный» происходят от латинского словаtotus– весь, полный, целый. Этот латинский корень мы встречаем в словах «тоталитаризм» и «тотальный» (например, «тотальная мобилизация»). Так вот, одна из главных задач философа – ответ на вопрос «Что есть всё?». («Что такое всё?»)

Б) Метод философии («метод» – буквально, «путь к чему-либо», в переносном значении – «способ»): рациональное объяснение. Признаются только разумные аргументы, логическая мотивация, «логос», как выражаются философы.

Латинское слово RATIOозначает разум. Слово «рациональный» означает «основанный на разуме».

Кроме того, философия иногда определяется как вид теоретической рефлексии. Слово «теоретический» происходит от слова «теория». А теория (θεωρια) буквально означает «созерцание», «наблюдение», а в переносном смысле – «исследование», а также «поиск истины ради самой истины».

Слово «рефлексия» – латинского происхождения (REFLEXIO).

Латинская приставка RE- соответствует русской приставкепере- .

Слово FLEXIOозначает «сгибание», «изгиб». Соответственно, рефлексия естьпере - гиб, от – ражение, отражение.

Можно сказать, что «рефлексия – это обращение мысли на саму себя».

То есть философия – это такой поиск истины, который, во-первых, ведётся ради самой истины, а во-вторых, во время этого поиска надо постоянно следить, КАК он ведётся. Это означает, что философия вырабатывает устойчивые признаки (критерии), по которым можно определить, является ли данный философский аргумент разумным.

Для этого философия должна оценивать и рассматривать своё же содержание. Поэтому и говорят, что философия – это вид теоретической рефлексии.

Эта рефлексия включает в себя, во-первых, точное определение понятий. Этот момент традиционно называется «аналитика». АНАЛИЗ есть РАСЧЛЕНЕНИЕ. Во-вторых, эта рефлексия включает в себя оценку истинности суждений и умозаключений. Эта оценка традиционно называется «диалектика». (Мы бы сейчас назвали это логикой).

В) Цель философии : чистое созерцание истины, чистое желание её достичь. Великий философ Аристотель (384 – 322 гг. до н. э.) писал: «Люди, философствуя, ищут знание ради самого знания, а не ради какой-либо практической пользы». Он же писал о философии: «Все другие науки более необходимы, но лучше нет ни одной».

Кроме философии, другими формами рефлексии являются искусство, наука и религия.

Искусство , как и философия, ставит перед собой так называемые «всеобщие вопросы». Например: «Зачем я живу?», «Что такое человек?», «Почему всё есть, хотя могло бы ничего не быть?». Чтобы ответить на эти вопросы, искусство пользуется чувственными представлениями. То есть представлениями о чём-то таком, что можно воспринять органами чувств. (Чувственное представление – это то, что возникает в уме человека, когда он воспринимает внешние предметы органами чувств).

А философия использует абстрактные понятия.

Русские слова «абстрактный» и «абстракция» восходят к латинскому глаголу ABSTRAHO. Он означает «отрываю», «отвлекаю», «отволакиваю», «рассеиваю». Поэтому «абстрактный» буквально означает «отвлеченный», «рассеянный».

Абстрактный есть отдельный, простой, односторонний, частный.

Конкретный есть соединенный, сложный, многосторонний, целостный.

Наука всеобщих вопросов перед собой не ставит, но, как и философия, пользуется абстрактными понятиями, хотя при этом опирается на опыт и эксперимент. Термин «опыт» в философии означает совокупность чувственных представлений. Термин «эксперимент» означает организацию наблюдения в искусственных условиях, предполагающее активное вмешательство в природу, с заранее предсказуемым результатом.

А вот философия в принципе выходит за пределы всякого опыта.

Религия, как и философия, выходит за пределы всякого возможного опыта, но если философия во время таких выходов опирается на разум, то религия на иррациональную (неразумную) веру.

Религиозное мировоззрение ярко выразил христианский писатель Тертуллиан (около 160 – около 220). Ему приписываются такие слова:

CREDO, QUIA ABSURDUM.

«Верую, ибо абсурдно».

Философия и мировоззрение

Мировоззрение – система принципов, взглядов, ценностей, идеалов и убеждений. Они определяют отношение к действительности, общее понимание мира, жизненные позиции, установки людей. Субъектом (= носителем) мировоззрения является и отдельный человек, и социальные группы, и профессиональные группы, и национальные общности, и религиозные общности. Мировоззрение отдельного индивида спонтанно или целенаправленно формируется под воздействием общества или социальной группы. У мировоззрения всегда есть личное своеобразие. Это бывает из-за специфического жизненного опыта каждого человека. Элементы, из которых состоит мировоззрение: знания и убеждения. Знания – это обычно содержание мировоззрения, ответы на вопросы: Как? Что это? Почему это?

Убеждения – это эмоционально окрашенное отношение и к знаниям, и к самой реальности. Это ответы на вопросы: Зачем это? Зачем всё это? Какой в этом смысл? Хорошо это или плохо? Когда хотят подчеркнуть эмоциональную сторону мировоззрения, часто говорят «мироощущение». Оптимистическое мировоззрение, трагическое мировоззрение и так далее. В мировоззрение входят не все знания, которыми располагает субъект, а только самые важные и знАчимые знания. Философия – это один из видов мировоззрения. Любая философия есть мировоззрение, но не всякое мировоззрение есть философия. Философия осознает мировоззренческие установки, выражает их в виде рациональных понятий, критически исследует в свете разума те взгляды и ценности, на которые опирается обыденное мировоззрение.

Философия включает в себя следующие большие разделы:

Онтология (от греческого слова τοον, в родительном падеже –τουοντος– сущее иλογος – слово, понятие, учение) – учение о бытии, о бытии вообще, независимом от его частных видов.

Гносеология – учение о познании и о его границах, об истине и её критериях. Основные категории онтологии: рационализм, иррационализм, эмпиризм, сенсуализм, агностицизм

Этика – это учение о добре и зле, о нравственной норме и моральном идеале. Основные категории этики: благо, зло, аскетизм, гедонизм, эвдемонизм, природная склонность, долг.

Предмет философии. В зависимости от эпохи предмет философии смещается. Как мы увидим дальше, у Платона предмет философии преимущественно составляет онтология, у Эпикура – этика, у средневековых мыслителей – опять онтология, у Иммануила Канта – гносеология, у экзистенциалистов – этика.

Функции философии: критическая, прогностическая, интегрирующая, методологическая.

«Золотое клише» - премия союза итальянских журналистов, присуждённая А. Солженицыну за его деятельность в СССР. Вручение премии состоялось 31 мая в Цюрихе, где Солженицын и произнёс это короткое Слово. Оно было написано в мае 1974 в Штерненберге (нагорье Цюриха). В нём автор хотел выйти за пределы ожидаемого от него политического заявления и взглянуть на Восток и Запад совокупно, как на единую арену развития цивилизации.

1974 г. Слово вышло в переводах на итальянский, немецкий и французский. Первое русское книжное издание - в сборнике автора «Мир и насилие » (Франкфурт: Посев, 1974). В СССР впервые напечатано в рижском русскоязычном журнале «Родник», 1989, N°3. Здесь текст приводится по изданию: Солженицын А.И. Публицистика: В 3 т. Т. 1. - Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1995.

Ознакомясь с принципами, согласно которым ваша премия присуждается Союзом итальянских журналистов уже 11-й год и вот сегодня мне, я, разумеется, не только выражаю вам благодарность, но не свободен и от чувства гордости, видя столь достойных и мужественных людей в числе моих предшественников, в том числе - совокупно всю пражскую молодёжь 1968 года. Те, кто передают сегодня эту премию, и тот, кто её сегодня получает, прожили свою жизнь как будто в разных половинах планеты, разных мирах, разных системах, о которых говорят, что они разделены пропастью, во всём противоположны и исключают друг друга. Однако если бы это было так, то не нашлось бы между нами единых ценностей, которые подали бы вам мысль присудить мне эту премию. А если такие ценности нашлись, то, быть может, мы можем выработать и общий взгляд на происходящее в сегодняшнем мире и даже открыть друг во друге сходное направление наших чаяний и усилий.

Примитивное разделение мира на две системы является суждением политическим, а значит весьма посредственного уровня.

Все вообще политические приёмы есть операции с готовыми нравственными (или безнравственными) данностями, лежат на невысоком уровне человеческого сознания и бытия, обрываются и меняются за короткие периоды, при каждой смене ситуации. Страстными политическими ярлыками мы больше вводимся в заблуждение, чем вникаем в состояние сегодняшнего мира. Если же мы хотим охватить истинную суть положения человечества сегодня, степень безнадёжности его и степень надежды, - а пресса в своих высших задачах тоже не может не иметь в виду этой цели, - нам не избежать подняться много выше, чем политические характеристики, формулировки и рецепты.

И тогда мы увидим, быть может, хотя это не окажется более отрадно, что главная опасность не в том, что мир расколот на две альтернативные социальные системы, а в том, что обе системы поражены пороком, и даже общим, и потому ни одна из систем при её нынешнем миропонимании не обещает здорового выхода. Черезо все случайности конкретного развития отдельных стран и за несколько веков этот порок органически пророс в современное человечество, и на большой дистанции мы можем его проследить. Мы - все мы, всё цивилизованное человечество, - посаженные на одну и ту же жёстко связанную карусель, совершили долгий орбитальный путь. Как детишкам на карусельных конях, он казался нам нескончаемым - и всё вперёд, всё вперёд, нисколько не вбок, не вкривь. Этот орбитальный путь был: Возрождение - Реформация - Просвещение - физические кровопролитные революции - демократические общества - социалистические попытки.

Этот путь не мог не совершиться, коль скоро Средние Века когда-то не удержали человечества, оттого что построение Царства Божьего на Земле внедрялось насильственно, с отобранием существенных прав личности в пользу Целого. Нас тянули, гнали в Дух - насилием, и мы рванули, нырнули в Материю, тоже неограниченно. Так началась долгая эпоха гуманистического индивидуализма, так начала строиться цивилизация на принципе: человек - мера всех вещей, и человек превыше всего. Весь этот неизбежный путь весьма обогатил опыт человечества, но вот на наших глазах и он подошёл к исчерпанию: ошибки в основных положениях, не оцененные в начале пути, ныне мстят за себя.

Поставив высшею мерой всех вещей человека, со всеми его недостатками и жадностью, отдавшись Материи неумеренно, несдержанно, - мы пришли к засорению, к изобилию мусора, мы тонем в земном мусоре, этот мусор заполняет, забивает все сферы нашего бытия.

В сфере материальной этот мусор уже всем слишком заметен, он отравил воздух, воду, освоенную часть земной поверхности, уже захламляет и неосвоенную; он так же безобразно наградил наши могучие производственные усилия, как в жизни отдельных людей повседневно самые заманчивые рекламы, упаковки и пластмассы обращаются в изобильный мусор городской. Но и в сфере так называемой духовной этот мусор забивает нас, давит нас - тяжёлыми объёмами, не могущими вместиться в наши глаза, уши, груди, втолакиванием звонких всеобщих, как будто всем ясных, а на деле беспомощных плоских идей, ложной наукой, жеманным искусством, - всем, что не знает над собою ответственности выше, чем Человек, то есть ты, я и люди по нашей склонности.

Гремливая цивилизация совершенно лишила нас сосредоточенной внутренней жизни, вытащила наши души на базар - партийный или коммерческий.

В сфере социальной наш многовековый путь привёл нас в одних случаях на край анархии, в других - к стабильной деспотии. Между этими двумя грозными исходами на наших глазах становятся немощными, бесправными одно за другим демократические правительства - оттого что малые и большие соединения людей не желают самоограничиться в пользу Целого. Это понимание, что должно же быть нечто Целое, Высшее, где-то разроненное нами, когда-то полагавшее предел нашим страстям и безответственности, - это понимание чутко сторожится современными жестокими тираниями и вовремя выставляется под названием Социализма. Но - обман вывески, неисследованность термина: полстолетия достаточно показали, что и там мы массами унавоживаем благоденствие малых групп людей - и притом самых ничтожных, мусорных.

Оттого и орбитален оказался путь, что из власти насилия вырвались мы и во власть насилия вернулись - ещё не все пока, но скоро грозит и всем, при общей болезни ослабнувшей воли и потерянной перспективе. Орбита грозит унизительно замкнуться. Как нам видится, цивилизованное человечество подошло сейчас к повороту мировой истории (жизни, быта и миропонимания), по значению такому же, как от Средних Веков к Новому Времени, - если только по беспечности и по упадку духа мы не пропустим этого поворота. Именно ваша страна, Италия, была некогда первой страною мира, приоткрывшей нам прежний исторический поворот. Быть может, теперь вы из первых же и ощущаете бездны нашего нынешнего положения и, по вашей чуткости, поможете нам найти те формы, которые облегчили бы нам перейти на орбиту более высокого уровня, на которой мы научимся соблюдать достойную гармонию между нашей природой физической и природой духовной.

Найдём в себе душевную высоту заново открыть, что человек - не венец вселенной, а есть над ним - Высший Дух.

По угрожающим темпам сегодняшней жизни - времени на осмысление и осуществление этого поворота у нас остаётся несравненно меньше, чем отпускалось его в неторопливом теченьи XIV или XVI веков. А при всём кровавом опыте минувших столетий - и самый выбор форм преобразования должен быть тоньше и выше: мы научились уже, что физическим сотрясением государств, что насильственными переворотами открывается путь не в светлое будущее, а в худшую гибель, в худшее насилие. Что если и суждены нам впереди революции спасительные, то они должны быть революциями нравственными, то есть неким новым феноменом, который нам предстоит ещё открыть, разглядеть и осуществить.